последний раз на выставке или в музее были. Да, побывали они на вечеринке у Светки – так вот что из этого вышло. До сих пор отмыться не могут.
И тут, словно почувствовав, что подруги думают о ней, им позвонила Светка. Голос ее звучал чуть получше, но все равно слова трудно было разобрать, так она хрипела.
– Все бандитов ловите? – поинтересовалась Светка. И без всякой связи вдруг добавила: – Завидую я вам. А меня мама с бабушкой никуда не выпускают. Слушайте, может быть, я вам из дома чем-нибудь помочь смогу?
– Ага, можешь.
– А как? – тут же загорелась Светка.
– Вызвони по телефону одну девочку, – попросила Кира. – Добейся, чтобы она согласилась встретиться где-нибудь возле нашего дома.
– А как мне это сделать?
– Наври ей с три короба, – посоветовала Кира. – Она существо доверчивое и недалекое. Скажи, что она участвовала в какой-нибудь викторине и выиграла... Выиграла ящик пива.
– А такое бывает? – усомнилась Светка.
– Твое дело сказать! И вообще, ты хотела нам помочь или нет?
Пока Светка вызванивала Леночку и вешала ей лапшу на уши, подруги занялись своими немцами. Следовало убедить их в том, что они, Кира и Леся, существа кроткие, спокойные и удивительно домашние. Единственное же, чего им недостает, так это любящего мужа, ровного пламени в семейном очаге и налаженного быта. А ошибки молодости – что же, с кем не бывает? Нужно уметь понимать и прощать.
В самом конце рассказа, когда немцы уже начали размягчаться и почти поверили, что подруги говорят истинную правду, идиллия была нарушена. Из кухни вдруг раздался дикий вой, звон, оглушительное мяуканье, и в коридор вылетел Фантик, перепачканный с ног до головы чем-то белым.
– Ой! – схватилась за голову Кира. – Что творится?
И тут же раздался телефонный звонок. Это почему-то снова был жуткий лай, от которого Фантик взлетел по занавескам под самый потолок, промчался по карнизу и, сделав прыжок, вцепился когтями в потолочную балку. Вой с кухни плюс уже знакомый лай проклятого аппарата – все это окончательно расшатало нервы кота. Конечно, поодиночке он бы справился с обоими врагами. Но когда они действовали слаженно... Тут он счел за благо отступить.
– Что это воет?! – закричал Якоб и помчался в кухню.
Леся помчалась следом за ним. А Кира кинулась искать захлебывающуюся лаем телефонную трубку – трубка же, как назло, никак не находилась. Йенс громко возмущался беспорядком в квартире своей невесты – мол, ничего нельзя найти.
– Разве это возможно, чтобы ты не могла найти телефон в собственной квартире?! Разве можно так жить? – кричал Йенс. – Только русские способны на такое! Почему ты не знаешь, где находится твоя телефонная трубка?!
Он так допек Киру, что она заорала:
– Ну не знаю я, где трубка! И вообще, это не моя квартира, а Леськина!
– А почему ты в ней живешь? – тут же последовал вполне закономерный вопрос.
Но Кира в этот момент уже напала на след лающей трубки – та почему-то спряталась под одной из диванных подушек.
– Потому что в моей квартире был найден труп! – весьма опрометчиво заявила девушка. – И теперь там живет привидение. Вот я и боюсь там жить.
Трубка, когда она ее схватила, уже замолчала. Плюнув на телефон, Кира побежала на кухню, где продолжало что-то выть, падать и биться. Влетев в кухню, Кира в ужасе замерла. Все видимое пространство было усыпано черепками, битым стеклом и россыпью соли, сахара, муки и круп – Леся как-то в накатившем на нее хозяйственном раже засыпала все это в красивые керамические банки, которые затем выставила вдоль полочек.
И теперь вся эта дорогущая красота была разбита. Разбита вдребезги. А в оставшемся свободном пространстве метались Леся с Якобом, выдиравшие друг у друга шланг пылесоса. Пылесос же был новый и мощный, при желании он мог не только пропылесосить, но и даже оторвать от пола кухонный столик.
Однако помимо полезных качеств, этот агрегат имел также скверную привычку засасывать в себя различные мелкие предметы, начиная от домашних тапочек и кончая упавшими на пол ювелирными изделиями. Именно этот пылесос и издавал сейчас оглушительный вой, планомерно заглатывая в свое нутро тяжелую портьеру.
Леся с Якобом сражались за портьеру, как за собственную жизнь. Но пылесос не сдавался, он продолжал гудеть, упрямо заглатывая ткань. Леся с Якобом уже покрылись потом, однако не собирались отступать. Пылесос тоже был полон задора.
Почему-то при этом никто не догадался просто выключить агрегат. Все, затаив дыхание, ждали, чем кончится схватка. Наконец портьеру все же освободили. И пылесос, чтобы хоть как-то себя утешить, принялся метаться, словно огромный удав, и засасывать в себя все, что попадалось ему на пути.
– Выключите его к чертовой бабушке! – закричала Кира, заметив, что пылесос уже подбирается к настенным часам. – Чего вы ждете?!
– Не получается! – прохрипела Леся. – Заело! Выдерни шнур!
Кира выдернула шнур из розетки, и лишенный питания пылесос, издав последнее грустное гудение, наконец-то сдался.
– Уф! – произнесла Леся, утирая портьерой пот со лба. – Но как же он включился? – спросила она, окинув взглядом поле битвы.
– Наверное, кот играл и случайно нажал на что-нибудь, – предположил Якоб.
За неимением лучшего предположения, все согласились, что такое вполне могло произойти. От Фантика можно было ожидать и не такого.
– Надо это все убрать, – в растерянности пробормотала Леся.
И она снова потянулась за пылесосом. Увидев это, Кира издала душераздирающий крик и вырвала пылесос из рук подруги.
– Пойду лучше за веником, – сказала она, когда пылесос был надежно запрятан глубоко под мойку и заперт за двумя дверцами. – По старинке оно надежнее.
Но стоило Кире двинуться за веником, как телефон, который она вернула на место среди диванных подушек, снова оглушительно залаял. Кира вздрогнула и бросилась в комнату. По-прежнему висевший под потолком Фантик тоже встрепенулся. А потом вдруг дернулся и, вероятно, из-за собственной тяжести не удержался и сорвался с балки. В полете же он сделал то, что полагается делать всем уважающим себя котам, падающим с высоты. То есть он растопырил лапы и начал искать, за что бы ухватиться. Таким подходящим местом оказалась голова Йенса, зачем-то прибежавшего в комнату следом за Кирой.
Должно быть, немец хотел проконтролировать процесс уборки веником и совком, так как не вполне доверял своей русской невесте даже в этом.
– Ай! Ай! Ай! – пронзительно закричал Йенс; он крутился на одном месте, словно волчок, пытаясь сбросить с себя совершенно обалдевшего от страха Фантика. – Спасите!
Фантик, конечно, был бы рад удрать куда-нибудь подальше, но Йенс крутился слишком быстро, и коту никак не удавалось приноровиться для прыжка. Кира прыгала рядом с ними и пыталась сдернуть с головы немца свое сокровище.
Наконец ей это удалось, и Йенс сразу же бросился в кухню. Кира же уволокла кота в спальню, подальше от расправы. Там она затолкнула Фантика под кровать и сунула туда же что-то мягкое в качестве подстилки.
После этого она вернулась к остальным, чтобы в очередной раз проявить милосердие и оказать первую помощь жениху, пострадавшему от когтей зверя. Йенс как-то очень уж страдальчески прикрывал свою голову. И Кира с перепугу решила, что Фантик нанес ему своими когтями ужасно серьезные увечья.
– Где у нас йод?! – завопила она, оглядывая кухню.
Но тут у нее под ногами что-то заскользило. И Кира почувствовала, как теряет равновесие и летит куда-то головой вперед.
Раздался ужасающий грохот – это Кирина макушка соприкоснулась с пеналом.
