удивляться, как с такой огромной железкой в теле мужчина все еще был жив. Внезапно он открыл глаза и посмотрел на подруг.
— Помогите! — произнес он.
Как могли подруги оставить без ответа этот призыв! Они кинулись к Петеросяну. Кира подняла его голову, а Леся старательно, но, увы, безуспешно пыталась остановить льющуюся из его раны кровь.
— Оливия! — прошептал Петеросян, сверля склонившуюся над ним Киру пронизывающим взглядом. — Это все она! Найдите ее!
— Кого? — растерянно лепетала Кира, но Петеросян ее не слушал.
— Умоляю, обещайте мне, что найдете Оливию! — бормотал Петеросян. — И когда найдете, то отдайте ей…
— Что, что отдать?
— Это все она… Она ради бабки… Хотела себе забрать, а я Кате… Найдите… Оливия! Обещайте мне!
— Да! Да! — самая не понимая, что говорит, выкрикнула Кира. — Обещаю. Найдем мы вашу Оливию!
— Только скажите, это она вас так? — воскликнула прислушивающаяся к разговору Леся.
Петеросян сделал странный жест слабеющей рукой, который можно было истолковать по-всякому. После этого он издал жуткий хрип, и его голова безвольно откинулась назад.
— Господи, он в самом деле умер! — в полнейшей прострации воскликнула Кира, попытавшись найти пульс, но так и не нащупав его. — Леся! Что же нам теперь делать?
Ответить ей Леся не успела.
— Что тут случилось? — раздался позади них бодрый голос, и в павильон ввалился Толик.
Черти его принесли! Да ладно, если бы он был один! Так нет же! Притащил с собой целую компанию потенциальных свидетелей.
Подруги, удерживая на руках окровавленный труп Петеросяна, молча взирали на эту толпу, читая на лицах незнакомых им людей приговор своей судьбе.
— Девчонки, — растерянно произнес Толик. — Ну вы даете! За что вы его так?
— Нет! — закричала Леся. — Вы все не так поняли!
— Мы его не убивали! Он уже лежал тут, когда мы пришли!
— Так с ножом и лежал!
Ответом им было недоверчивое молчание.
— Ну да! — произнес затем чей-то скептический голос из толпы. — Как же!
Увы, этот же голос прозвучал в устах прибывшего следователя. То есть, если быть совсем точными, сначала он прозвучал в устах оперативников. Они однозначно выразили сомнение в правдивости слов подруг, а также в том, что они могут выступать простыми свидетельницами, оказавшимися в нужный час в нужном месте. А потом это же было сказано и следователем. И что самое печальное, не просто на пляже, а в отделении милиции, а попросту говоря, в участке.
Да еще следователь постоянно допытывался у подруг, кем они приходились покойному. Потому что этот сволочуга, господин Петеросян, не мог проявить благородство и хотя бы чуточку отсрочить свою кончину. Взял и умер буквально на руках у девушек, что только добавило подозрений на их счет.
А уж когда следователь узнал, что подруги прибыли на праздник по чужому приглашению, восторгу его и вовсе не было границ.
— Покойный слыл если не плейбоем, то уж покорителем женских сердец — это точно! — сказал он ошарашенным Кире с Лесей.
Те молчали, не вполне понимая, какое это может теперь иметь значение.
— Признайтесь, вы были из числа жертв господина адвоката? — допытывался у них следователь по фамилии Каверза. Что уже много говорило само по себе.
— В каком смысле? — разлепила губы Леся.
Лучше бы уж она этого и не делала. Потому что следователь мигом скабрезно оскалился и пояснил:
— В сексуальном, в каком же еще!
Просто возмутительно! Как таких грубиянов допускают к работе с людьми! Кира открыла уже рот, чтобы сообщить следователю, что в сексуальном плане они с подругой жертвами являются уже с шестнадцати лет, когда государство разрешило им вступать в брак, а подходящих для этой цели мужчин так до сих пор и не нашлось. Но потом передумала. Неизвестно, как еще следователь отреагировал бы на это ее заявление.
— Надеюсь, нож вы руками не трогали?
Следователь выглядел весьма хмуро.
— Кажется, нет, — промямлила Леся. — Или да? Кира, ты не помнишь?
Кира не помнила. И ее сердце с каждой минутой наполнялось ужасом все больше и больше. А что, если она или Леся случайно дотронулись до ножа? И теперь там есть их отпечатки? О, ужас! Ведь вовек не отмоешься! Обвинят, осудят и отправят за решетку! Вот их судьба! Хотели попасть в высшее общество, а окажутся на самом дне жизни.
— Разрешите?
В комнату заглянул высокий молодой человек с густой черной челкой. Прямые волосы падали ему прямо на глаза. И мужчина был вынужден время от времени встряхивать головой, чтобы призвать прическу к относительному порядку.
— Чего тебе, Пантелеймонов? — сварливо осведомился у него следователь, с плохо скрытой неприязнью глянув на своего молодого и куда более симпатичного коллегу. — Чего ломишься? Не видишь, у меня допрос.
— Тут такое дело, — произнес Пантелеймонов, очень даже заинтересованно посмотрев на девушек. — Тесть нашего адвоката одну интересную бумажку принес.
И черноглазый Пантелеймонов махнул зажатым в кулаке конвертом.
— Ну что там еще? — недовольно забрюзжал следователь. — Давай сюда! Вечно мне всякую дрянь тащите!
Получив конверт, он вытащил из него листок бумаги и углубился в изучение содержания. Подруги тем временем поглядывали на смуглого Пантелеймонова, который не торопился уходить из кабинета. И даже весело подмигнул обеим девушкам. Мол, не тушуйтесь, все будет в порядке. Это их очень приободрило. И они вопреки всему решили поверить милому оперу.
— Так, оч-чень интересно! — задумчиво протянул следователь, отложив послание в сторону.
После этого он уставился на подруг и неожиданно произнес:
— Можете идти!
— Как? — не поверили своим ушам девушки. — Вы нас отпускаете?
По лицу Каверзы было понятно, что делает он это доброе дело крайне нехотя. Но тем не менее он повторил:
— Да, идите! Но из города никуда не уезжайте!
Подруги вылетели из кабинета, не чуя под собой ног от радости. Цыганистый Пантелеймонов, которому место было бы в таборе на просторах вольной степи, а не в узких коридорах отделения милиции, вышел следом за подругами.
— Ну что? — спросил он у них таким тоном, словно они были с ним давними друзьями. — Подвезти вас до дома? Измучились небось?
Учитывая, что Кирина «десятка» осталась на свадебной стоянке, а на улице едва занялся рассвет, подруги с благодарностью приняли предложение Пантелеймонова.
— Скажи, а ты не знаешь, почему следователь нас отпустил? — принимая предложенный дружеский тон, спросила у Пантелеймонова Кира.
Леся уже забралась в темно-вишневую «Тойоту». Не совсем, правда, новую, но еще очень и очень приличную. Даже странно, на какие такие барыши оперативник на службе у государства сумел купить себе такую машину?
— Знаю, конечно! — весело хмыкнул Пантелеймонов, заводя мотор. — Это все из-за угроз.
