предупреждением перед какими-то неприятными событиями. Об этом она подумает потом, позже, когда будет размышлять над тем, кто и почему «убил» Кристину, и куда может пропадать Лиза в собственном доме.
Чтобы лучше «прислушаться» к себе, Инга прикрыла глаза и сосредоточилась на внутренних ощущениях в надежде почувствовать хотя бы крупицы силы. Карты говорили ей о возрождении. И бабушка во сне просила ее не пренебрегать полученными знаниями, говоря о том, что и засохшую розу можно возродить, если ее корни остались в земле…
«… И если вода, которой ты будешь ее поливать – любовь…». Инга не заметила, как задремала, сморенная усталостью после нервной бессонной ночи и полуденным солнцем. А может, просто впала в недолгий транс, в котором ей как наяву послышался бабушкин голос. «…Милая, я же говорила тебе, что ты – сильная, справишься с тем, что недавно произошло с тобой… Вот видишь, все получается так, как я и говорила!». Инга бабушку не видела, только слышала, но почувствовала, что бабушка улыбается, произнося эти слова. «У тебя доброе бескорыстное сердце. И любящее, Инночка. Сила не навсегда покинула тебя, она возвращается к тебе благодаря твоей доброте, любви и бескорыстию. Ты любишь, Инночка. Любишь, только пока это не осознаешь. И твоими действиями руководит не столько интерес к загадкам, сколько твое доброе и любящее сердце. Но будь осторожна, милая. Открытия, которые ты можешь сделать, будут для тебя неожиданностью. И таят в себе большую опасность. Помни, что я просила тебя не идти на поле боя без щита и меча. Думай об осторожности… А сейчас, Инночка, тебе пора – маленькая девочка уже давно тебя ждет…».
Инга очнулась и с недоумением огляделась вокруг. Она уснула, и бабушкин голос ей приснился? Инга посмотрела на наручные часики и убедилась, что находится здесь всего минут пятнадцать. Значит, если она и задремала, то лишь на какие-то считанные минуты. Но, странно, она чувствовала сейчас себя такой отдохнувшей и выспавшейся, как после целой ночи отдыха.
– Спасибо, бабушка, – Инга улыбнулась бабушкиной фотографии на памятнике и поднялась. Мысленно поблагодарила и родителей и после этого отправилась к выходу.
– Ох, Инга, как хорошо, что Вы пришли, – Нина Павловна, едва Инга вошла в дом, обрадовано воскликнула. – Лизочка неплохо себя чувствует, но все же Алексей Юрьевич наказал, чтобы она весь день провела в кровати… Лизавета, конечно, сильно воспротивилась постельному режиму… И я вот целое утро с ней «воюю», слежу за тем, чтобы она не ослушалась и не убежала во двор играть. Сами понимаете, каково удержать подвижного ребенка целый день в постели! Я ни одного дела своего еще не сделала, только с Лизаветой сижу. Сейчас вот спустилась ей бульону погреть, да опасаюсь, не удрала ли она уже куда?
– Не беспокойтесь, Нина Павловна, можете «сдать вахту» мне и заниматься спокойно своими делами, – Инга улыбнулась тут же рассыпавшейся в благодарностях домработнице и, взяв чашку с горячим бульоном, поднялась в комнату Лизы.
Девочка сидела в постели, своим надутым видом протестуя против постельного режима, но, увидев Ингу, заулыбалась. Правда, заметив чашку в руках девушки, тут же начала «торговаться», протягивая Инге книгу и жестами показывая, что согласится выпить «гадость» лишь в обмен на чтение.
– Лизка, ну ты и артистка! Шантажистка! И кто тебя этому научил? – Инга вздохнула, но согласилась почитать вслух, если Лиза послушно выпьет бульон.
Девочку удалось уговорить соблюдать в этот день постельный режим, соблазнив игрой в «модельера». У Лизиных кукол было мало одежды, в основном это были платья, которые продавались вместе с куклами. И когда Инга предложила сшить много новых нарядов для двух Барби, Лиза от радости захлопала в ладоши. У Нины Павловны попросили иголки, нитки и ткани. И та, обрадованная тем, что ей развязали руки для других домашних дел, сложив с нее полномочия няни, принесла целый ворох разноцветных тряпочек. Работа закипела… Инга выполняла роль и кукольного модельера, и швеи, а Лиза, играя за двух кукол, изображала то капризных клиенток, придирчиво выбирающих наряды, то «моделей» на подиуме, демонстрирующих новые платья.
Инга и сама увлеклась игрой. В детстве она очень любила шить и мастерила куклам довольно красивые наряды. И сейчас с удовольствием шила, не меньше, чем Лиза, радуясь каждому новому кукольному наряду.
За шитьем и кукольными «примерками» время пролетело незаметно. Пару раз сделали перерывы: когда Нина Павловна принесла лекарство для Лизы, а потом – ужин для них обеих. И когда в комнату постучали в третий раз, Инга снова решила, что это домработница. Но на этот раз в комнату вошел Алексей.
– Добрый вечер! – он с улыбкой поздоровался с обеими «дамами». Лиза обрадовано кивнула, а Инга, отрывая зубами нитку, прошепелявила:
– Ждравштвуйте!
И, рассмеявшись, отложила шитье и поправилась:
– Добрый вечер, Алексей!
– Вижу, что у вас тут работа кипит! – он цепким взглядом оценил обстановку и поинтересовался:
– Как себя чувствует моя Принцесса?
Лиза показала большой палец, а Инга пояснила:
– Соблюдала постельный режим, принимала лекарства и была послушной!
– Удивительно, – Алексей недоверчиво приподнял брови и оглянулся на стук в дверь. Это Нина Павловна принесла чай с малиной для Лизы и лекарство.
– Елизавета, как выпьешь чай, чистить зубы – и спать. Уже пол-одиннадцатого.
– Сколько?! – Инга удивленно ахнула. Увлеченная шитьем, она ни разу не посмотрела на свои наручные часы.
– Пол-одиннадцатого, – Алексей усмехнулся и предложил:
– Оставайтесь ночевать уж здесь, Инга…
– Нет-нет, – она заторопилась, а Лиза недовольно нахмурила лобик. – Лиза, тебе и в самом деле пора ложиться спать. Папочка с тобой немного посидит… Правда, Алексей? А с тобой мы увидимся завтра, обещаю.
Инга попрощалась с девочкой и «сдала вахту» ее отцу. Когда она вышла из комнаты, Алексей выскочил
