примеси в крови у спортсменов.
— Ну так! А ты думаешь, чего Вичка так перетрусила?
— Она узнала о том, что муж принимает допинг?
— Уверена!
— И поэтому выгнала его?
— Точно!
— Побоялась, что его выкрутасы бросят тень и на ее репутацию.
— А зачем она всем сказала, что муж ушел от нее к другой женщине?
— Да чтобы отвести подозрения! Измена — это вещь понятная и к спорту никакого отношения не имеющая. А вот прием допинга… Раз муж принимает, то и жена не без греха! Именно так все бы и подумали. Раз Толик принимает допинг, значит, и Вичка тоже принимает. Или… принимала в свое время. Или еще будет принимать. Или знала, но мужа покрывала. Ну, дыма без огня не бывает. Что-нибудь всегда придумать можно!
— Так вот чего испугалась Вика! — поняла Мариша. — Вот что ее угнетало все это время. Она испугалась за свою репутацию!
— Вот именно.
— И сначала она выгнала из дома провинившегося мужа, решив порвать с ним всякие отношения. Но потом ей этого показалось мало. И она придумала какой-то план, чтобы спасти его.
— Не его, — покачала головой Алина. — Она хотела спасти, в первую очередь, саму себя.
— Ну да. Его и саму себя. Но как? Что это был за план?
Увы, этого девушки пока что не знали. Как и не знали они того, где сейчас прячется Вика. А найти ее очень хотелось. Ведь у них накопилось к этой девушке целая куча вопросов. Вика была не такой уж простушкой и невинной жертвой, какой казалась в начале расследования.
Вопросов было так много, что они буквально выпирали из распухших голов девушек. Да еще Мариша начала ощущать последствия случайного приема наркотика от Леопольда. Ее знобило, и она чувствовала себя слабой и разбитой, словно у нее начинался грипп. В пору было припомнить страдания Толика, который к концу дня чувствовал себя аналогичным образом.
Это косвенно тоже подтверждало тот факт, что Толик принимал допинг. Но сейчас Марише хотелось только одного — добраться до своего родного дивана и забыться на нем.
— Ох, не случайно эта Вичка спряталась сейчас так, что ее и не найти никому, — простонала Мариша, когда они с Алиной наконец очутились у нее дома, и Мариша смогла принять горизонтальное положение на своем любимом диване. — Она знает или догадывается, кто убил ее мужа. И не хочет, чтобы ее саму постигла та же участь. Вот и спряталась.
— Будь Вика дома вместе с Толиком, ее могли также застрелить.
При этих словах Алина поежилась от неприятных воспоминаний. Она-то ведь была в квартире Толика, когда того застрелил неизвестный преступник! Ой, как страшно! И как хорошо, что тогда она этого не знала и не сообразила. Иначе ей было бы не сдержать крик испуга, когда преступник заглянул в ванную комнату, где она пряталась.
Эти воспоминания заставили Алину вернуться к событиям прошедших дней. Итак, с чего все началось? Казалось бы, начало всему их расследованию положила смерть Тани Рябовой. На первый взгляд, это так. Но что предшествовало ее смерти?
И Алина начала осторожно, шаг за шагом продвигаться в глубь времени, стараясь не упустить ни одной самой ничтожной детали происходящего тогда. Она надеялась, что какая-нибудь вещь, кажущаяся ерундовой тогда, поможет ей сейчас вычислить личность преступника.
— Значит, происходит следующее. Вика узнает, что ее муж принимает допинг. Страшно пугается этого, видимо, устраивает скандал, в процессе которого Толик кое в чем признается своей жене.
— И Вика пугается еще больше и прогоняет Толика прочь.
— А допинг Толик, скорей всего, получает от Леопольда.
— Да! Тот использует это средство для возбуждения собственных более чем скромных физических возможностей, что неудивительно у такого более чем пожилого человека, при общении со своими многочисленными сексуальными партнерами и партнершами.
— Или просто для того, чтобы взбодриться после очередной бессонной ночи, проведенной в кутежах.
— И для этого тоже.
— А Толик стал использовать это средство для улучшения своих спортивных результатов.
— Сам он догадался или его кто-то надоумил?
— И как это он только не боялся, что его выведут на чистую воду!
— Не знаю.
Мариша задумалась. Странно, почему Толик действовал столь нагло? Неужели он не боялся за свою карьеру и репутацию? Вот его жена испугалась. А он… Видимо, его кто-то прикрывал из вышестоящего эшелона спортивной власти. И кто? На ум приходило лишь два имени. Собственно, тренер Толика — простодушный Семеныч из города Саратова и небезызвестный Ибрагим Исмаилович — чиновник из спорткомитета.
Последний казался персоной наиболее вероятной.
— Во-первых, чиновник был дружен с Леопольдом. Он мог узнать от того о чудо-средстве и попросить его для своих спортсменов.
— Или для одного спортсмена.
— Вряд ли для одного. Если уж действовать, то с размахом.
— А вот интересно, что это за средство такое?
— Наверное, хорошее. Если современные системы, распознающие прием допинга, на нем не срабатывают.
Но без точной экспертизы девушки, конечно, могли только предполагать. И тут Маришу осенило:
— Знаешь что! — воскликнула она. — Раз дело зашло в тупик, мы должны поговорить с Ибрагимом.
— Поговорить? Но как? Вряд ли он захочет нас принять снова.
— Не захочет и не надо. Последим за ним. Улучим подходящий момент, когда он останется один, и подойдем. Никуда он от нас двоих не денется. Не будет же он с нами драться?
— Драться, возможно, и не будет. А что касается остального…
Но так как ничего лучшего ни одна из сыщиц предложить не смогла, то они остановились на этом плане.
— Завтра с самого утра будем следить за Ибрагимом.
— А сегодня?
— А сегодня я лично буду спать! — с удовольствием произнесла Мариша, вытягиваясь на диване. — Не знаю, как ты, а я просто смертельно устала! У меня такое чувство, что я просто умираю!
И в самом деле, она не могла пошевелить ни рукой, ни ногой. Что это было? Первые признаки приближающейся старости или последствия приема сегодня утром таблетки из дома Леопольда? Мариша искренне надеялась, что второе.
Следующее утро Алина с Маришей встретили вместе. Трогательно взявшись за руки, они сидели в Маришином верном «фордике» возле дома Ибрагима, дожидаясь, когда сам хозяин выйдет на улицу. За руки они взялись по одной простой причине. Когда одна из них начинала задремывать, вторая щипала ее, не давая погрузиться в сладкую дрему.
— Как твой муж? — спросила у подруги Алина, чтобы как-то скрасить томительное ожидание.
— Надеюсь, что превосходно. А если честно, то он мне еще не звонил.
— Ты за него боишься?
— Ну, конечно! Мужчины ведь только воображают, что им любые подвиги по плечу.
— Наверное, хорошо иметь любимого, — вздохнула Алина.
Мариша покосилась на нее, но промолчала. Сейчас ей было не до своей личной жизни, она устраивала чужую. Она пока что не сказала Алине, что вчера вечером, переборов свою жуткую усталость и апатию, она все же доползла до телефона и сделала пару звонков.
