Наташин.
Инна представила себе лицо инспектора, когда ему сообщат о новой проблеме.
– Звоните вы, – предложила она Иде. – Инспектор вас почему-то уважает.
Ида не стала кочевряжиться и набрала номер полиции.
– Наташа отправилась из участка домой буквально минуту назад, – сказал инспектор. – Я отправил ее на дежурной машине. Так что не беспокойтесь. Скоро прибудет. А разве она вам не сказала, что поедет ко мне?
– Нет, – пробормотала Ида. – А зачем она к вам вообще явилась?
– Хотела поторопить меня с освобождением ваших арестантов, – сказал инспектор. – Славная девочка. Берегите ее. Я слышал, что в своем завещании Роланд ее не упомянул. Но надеюсь, что вы не обидите бедную сиротку.
Наташа приехала и в самом деле быстро. К тому времени все уже успокоились, и Наташа отделалась легким внушением от Ингриды и дружеским выговором Эмилии. После чего та поставила перед Наташей огромную тарелку с чем-то коричневым, пахнущим специями и исходящим паром.
– Свинина по-монастырски, – объявила Эмилия.
Наташа накинулась на диковинное блюдо, оказавшееся отлично пропеченной свининой в окружении густого ароматного соуса. Не дождавшись, пока сестра утолит голод, Инна придвинулась к ней поближе.
– Что тебе удалось узнать в полиции? – спросила она.
Наташа продолжала сосредоточенно жевать.
– Не мешай, я думаю, – сказала она.
Наконец, когда Наташа покончила с мясом и принялась вымакивать ржаным хлебом остатки соуса, она сказала:
– Инспектор был в шоке от нашей с тобой проницательности. Мне кажется, что он нас даже капельку зауважал.
– А почему? – не могла скрыть радости Инна.
– Помнишь, мы ему намекнули про Эрнеста? Так вот инспектор задействовал какие-то там свои каналы и выяснил кучу подробностей про него. Больше он мне ничего не соизволил рассказать. Но по его виду я поняла, что он узнал что-то действительно важное.
– Наташа, ты уже закончила есть? – В проеме кухни появилась Ида. – Можно теперь тебя спросить, что там слышно про Дюшу.
– И про моего мужа? – возникла за ее плечом, словно из воздуха, Ингрида.
– Все завтра, – важно сказала Наташа. – Инспектор ждет нас всех завтра к одиннадцати часам у себя в кабинете. Он сказал – всех. Значит, тех, кто присутствовал на Новый год в доме.
– И Эдгар? – удивилась Инна. – Как же быть с ним? Мы можем не успеть его разыскать.
– Розыск Эдгара инспектор любезно взял на себя, – пояснила Наташа. – А теперь я пошла спать.
И больше Инне ничего не удалось вытянуть из нее.
На следующий день уже в половине одиннадцатого утра все сидели в коридоре полицейского участка и дожидались инспектора. Эрнест держал Иду за руку и ласково поглаживал ее, убеждая, что все уладится и их сын уже сегодня будет с ними. Вилли с Яном хихикали, как настоящие придурки. Инна даже подумала, что, может статься, Эрика ошиблась, и Алексей все же сын Роланда. Иначе откуда могли появиться на свет два таких дебила.
Наконец в десять секунд двенадцатого явился сам инспектор. Он был подтянут, чисто выбрит, благоухал каким-то дамским одеколоном и выглядел на десять лет моложе, чем при первой встрече.
– Прошу извинить за опоздание, – сказал он. – Входите. Сейчас приведут ваших арестованных.
При этих словах Ида судорожно всхлипнула, а Ингрида поджала губы так, что они превратились в одну тонкую, как бритва, полоску.
– Лично я муженьку этой особы завидую, – шепнул Бритый Инне. – От такой не только в тюрьму сядешь, а и на тот свет сбежишь. И еще радоваться будешь, что легко отделался.
– Типун тебе на язык, – шикнула на него Инна. – Хватит уже, настрадались.
Наконец привели арестованных. Слава богу, без наручников. Можно было начинать. Инспектор встал и откашлялся.
– Хочу сразу же вам всем сообщить радостную новость. Во-первых, убийца найден, а во-вторых, это не тот, кто присутствует здесь.
По комнате пролетел шелест голосов.
– Кто же он такой? – поднялась со своего места Эмилия. – Это и в самом деле доктор? Инна сказала правду?
– Да, убийца – доктор Гун. К сожалению, пережитые в жизни страдания тяжело сказались на его рассудке. И в настоящий момент он направлен мною на обследование в психиатрическую клинику. Но и без обследования можно смело сказать, что лечение ему предстоит долгое.
– Какие еще страдания! – воскликнул Эрнест. – Он убийца! Он убил нашего отца. Он убил еще одного человека и покушался на остальных. И вообще, как можно верить психу? Мало ли что он там наплел! Он ведь верит, что Алексей – его сын! Конечно, он готов на все лишь бы обелить его. Даже ценой собственной свободы.
– Об отцовстве и всем таком прочем, с вашего разрешения, мы поговорим немного позже, – вежливо, но твердо сказал инспектор. – А насчет страданий! Что ж, я думаю, что вам, Эрнест, лучше других должно быть известно, какие именно страдания перенес бедный доктор Гун. И что подвигло его на преступление. Разве вы не согласны со мной?
– Откуда мне знать? – фальшиво удивился Эрнест.
– Позвольте, – прервал его инспектор, – но это в вашем рабочем столе при осмотре были вчера найдены документы и бумаги, свидетельствующие о том, что вы-то прекрасно осведомлены в этом вопросе. Лучше всех других из ныне здравствующих.
Судя по синеватой бледности, залившей лицо и шею Эрнеста, инспектор попал в точку.
– Как? Как вы осмелились? – освобождая воротничок, словно тот стал его душить, спросил Эрнест. – Как вы осмелились обыскать мое рабочее место?
– Это вам, дорогой друг, не времена военной диктатуры, – завистливо засмеялся инспектор. – Имеется постановление прокурора на обыск вашего рабочего места. Хотите взглянуть?
И инспектор протянул Эрнесту какой-то лист бумаги с фиолетовыми печатями. Эрнест отрицательно помотал головой.
– Значит, вы мне верите на слово, – сказал инспектор. – Это благоразумно. Полагаю, вам самому будет тяжело рассказывать об этом грязном деле и о той, прямо скажем, некрасивой роли, которую вы сыграли в нем. Поэтому я, с вашего позволения, расскажу об этом сам.
– Да о чем – об этом? – не выдержал Алексей. – Говорите же скорей! Что за садизм?
Должно быть, тюремное заключение окончательно вывело из строя его нервную систему. Или дурная наследственность неуравновешенной Эрики и доктора Гуна сказалась.
– Так вот, – начал инспектор, не обращая внимания на Алексея, которого принялись утихомиривать Ингрида и Эмилия, – это преступление уходит корнями в далекое прошлое. И именно потому так трудно нам было найти истинного убийцу. Честно скажу, если бы не две юные и пронырливые молодые особы, то убийцу могли бы так и упустить.
И он поклонился Инне с Наташей. Девушки онемели от неожиданности. Да и все остальные тоже. Один Эрнест тупо смотрел прямо перед собой, не поднимая головы. Похоже, он не торопился разделить восторг инспектора.
– В то время доктор Гун был молод и влюблен, – начал свой рассказ инспектор. – Влюблен он был в некую Эрику – жену Роланда. Эрика к тому времени уже имела двоих сыновей – Эрнеста и Гришу. Старшим был Эрнест. Это я рассказываю, чтобы вкратце обрисовать ситуацию. Так вот, Эрика ответила доктору взаимностью. И счастливая пара предалась радостям любви, совершенно забыв про третьего участника любовного треугольника. Собственно, о муже Эрики. А он был отнюдь не тем человеком, который мог бы простить обиду жене и доктору. Потерять жену он не хотел и не мог. Она была из богатой семьи, и деньги после развода остались бы у нее. К тому же развод мог погубить его карьеру. А значит, оставался один вариант: должен был исчезнуть любовник. То есть наш наивный влюбленный и страдающий от собственной
