– ?Но…
– ?Он наследник всего имущества старика! – орала Клавдия. – Верните сына! Хочу встретить старость в довольствии!
Мариша попыталась открыть рот, но не тут-то было. Клавдия вопила не останавливаясь. Язык у нее заплетался. И наконец Маришу осенило. Да баба просто пьяна! Этим, как говорится, надо было воспользоваться. И Мариша окончательно передумала ехать к себе домой. Вместо этого она развернула машину и крикнула в трубку:
– ?Я уже еду!
– ?С Ваней?
– ?Ваню привезут попозже.
– ?Ну, смотри, – пригрозила ей Клавдия, – худо тебе будет, коли соврешь.
Но, не смотря на угрозу, прозвучавшую в голосе женщины, Мариша была уверена, что поступает правильно. Ничего эта Клавдия ей не сделает. А поговорить с ней нужно. Как известно, что у трезвого на уме, то у пьяного на языке. Выпив, люди зачастую говорят такие вещи, которые постеснялись бы сказать в трезвом состоянии.
И не надо никого осуждать за такую пьяную откровенность. Послушав пьяницу, нужно задуматься и сделать для себя выводы. Возможно, что вам с этим человеком просто не по пути. И для обоих будет лучше расстаться. А возможно, ситуация требует лишь небольшой поправки, и все в семье снова будут счастливы. И даже в пьяном состоянии ссор не будет, а лишь одни поцелуи и счастливые сопли.
Но Мариша надеялась, что Клавдия не станет ей объясняться в любви. Она и не стала. Лишь мотнула головой в знак приветствия и тяжело протопала обратно в кухню. Именно тут, как без труда понял Мариша, Клавдия и квасила в полном одиночестве. На столе стояла немудрящая закуска – банка с солеными грибами, которые Клавдия даже поленилась выложить в салатник, не говоря уж о том, чтобы полить растительным маслом или посыпать сверху рубленым репчатым лучком.
Клавдия поедала моховики и козлята прямо так, запуская вилку в банку и выуживая оттуда очередной грибочек.
– ?Выпьешь со мной? – спросила она у Мариши.
– ?Разве что совсем чуть-чуть, – вздохнула Мариша.
Клавдия кинула на нее тяжелый проницательный взгляд и спросила:
– ?С икрой ты, что ли?
– ?Что?
– ?Беременная, говорю?
– ?Да. Беременная.
– ?Ну, ребенку пятьдесят граммов не повредят, – заверила ее Клавдия. – Я и сама, когда мальца своего носила, никогда себя в спиртном не ограничивала.
Оно и видно! Вот и вырос наркоман и воришка! Но Мариша не стала этого говорить вслух. К чему? Пенять другому человеку на его прошлые ошибки, которые к тому же уже невозможно исправить, не только глупо, но и жестоко. А сердить Клавдию никак не входило в задачи Мариши.
– ?Налейте мне тоже, – попросила она, выставляя на стол принесенную с собой бутылку водки.
Клавдия кивнула и разлила по рюмкам, пролив немного водки на клеенчатую скатерть. Но судя по тому, что ее это ничуть не взволновало, Клавдия уже изрядно набралась до прихода Мариши. Да оно и понятно, усидеть в одиночку целую бутылку водки, да еще закусывая ее одними лишь грибами, было даже для такой крупной женщины нелегким испытанием.
Опрокинув в себя новую порцию водки, Клавдия горестно произнесла:
– ?Вот, поверишь ли, сижу тут, пью, как за покойника!
Мариша даже закашлялась.
– ?Что?
– ?Говорю, такое у меня чувство, словно Ванька мой уже покойник!
– ?Ну что вы! Он жив!
– ?Знаю, что жив, – вздохнула Клавдия. – Ты пока сюда ехала, я уж и передумала. Может, оно и лучше, что он в камере. Как говорится, целее будет.
– ?Вы так думаете?
– ?Мальчишка на наркоту подсел, – равнодушно произнесла Клавдия. – Думаешь, я слепая? Ничего не вижу? Все вижу, все понимаю, только поделать ничего не могу. Ванькин отец такой же шалопай был. Ванька весь в него пошел!
– ?Ваш муж употреблял наркотики? – удивилась Мариша. – Вы об это не упоминали.
– ?Да кто про Сашку-то говорит? – усмехнулась Клавдия. – О другом человеке речь веду.
Мариша оторопело моргала, Клавдия навалилась грудью на стол и внятно произнесла:
– ?Я тебе сейчас такое расскажу, не поверишь. Только чур тебе одной! Не для протокола, не для судьи. Вот сейчас тебе скажу, а больше никому! И второй раз не повторю, даже не проси!
– ?Вы это о чем?
– ?Не от мужа я Ваньку-то своего родила! Другой у меня хахаль был!
– ?Как? Кто другой?
– ?Мишей его звали, – мечтательно произнесла Клавдия. – Уж такой шалопут был! Тебе и не рассказать! А вот поди же ты, любила я его очень! Так любила, что даже ребенка от него решилась зачать, хоть и не в браке мы были.
– ?А… а…
– ?А куда же он делся? Помер.
– ?Как помер?!
– ?А вот такая уж я несчастная баба, что все мужики вокруг меня мрут, – грустно произнесла Клавдия. – Мишка помер. Муж мой помер. Теперь вот и Ванька…
И встрепенувшись, она воскликнула:
– ?А перед этим еще и дед Ванькин… того! И Колька тоже. Впрочем, этим двоим туда и дорога! Суки они оба были. Что отец, что сын! Воронцовы – одним словом. Сучья фамилия!
– ?Зачем вы так? Наоборот, я слышала, что Воронцовы – старинная и уважаемая фамилия.
Клавдия с интересом взглянула на Маришу.
– ?Это кто же тебе такого натрепал про них?
– ?Николай рассказывал, кажется.
– ?Древняя фамилия! – фыркнула Клавдия. – Это надо же!
– ?А что? Не так?
– ?Конечно не так! Никакая они не древняя фамилия, а сучий род! Впрочем, наверное, и среди древних фамилий мерзавцев тоже хватает. Только Воронцовы, они суки по своей сути.
– ?Но ведь они дворяне и…
– ?Дворяне-то они дворяне, только ведь и дворянство у них не простое, а купленное!
– ?Как купленное?
– ?Ну, подаренное! Да не в этом дело! Суки они! Думаешь, как дед их коллекцию свою проклятую сколотил?
Мариша молчала, потому что этот вопрос ее в самом деле очень волновал. И она была бы рада узнать правду.
– ?Не знаешь? – воинственно продолжала Клавдия. – А я тебе скажу! В войну, в блокаду он медикаментами торговал. Люди от пневмонии, от простуды как мухи дохли. Антибиотиков не было, витаминов не было, да что там, простого аспирина и то было не достать. А у этого гада все было! Вот он таблетками и торговал!
Мариша молчала, понимая, что слова Клавдии очень похожи на правду. Все антибиотики, которые во время войны производились в стране или покупались у союзников, сразу же шли на фронт. Да и там их для раненых не хватало. Маришин дед рассказывал, как госпитали задыхались без насущно необходимого для раненых пенициллина. Как операции проводились без хлороформа. В лучшем случае гангренозную конечность ампутировали, дав раненому выпить спирта.
Но это был фронт, на который отдавались все силы и средства. А уж про мирное население никто и
