– Чего ты не знаешь?
– Сейчас есть столько разных навороченных технических приспособлений для слежки за человеком… – нерешительно предположила Лера. – Кто-то мог воспользоваться чем-то таким. Ну… Вы меня понимаете?
Леша пошел к входным дверям, чтобы взглянуть на замок. И заключил:
– Не вижу ни малейшего следа взлома. У злоумышленника, оставившего тебе угрожающую запись, был ключ либо дубликат.
– Не называй этого человека злоумышленником, – жалобно попросила у него в ответ Лера. – Меня это пугает! Ключи от квартиры могли быть только у Славы. Но зачем ему так ужасно пугать меня?
– Не знаю, не знаю… Ты, кстати, обещала нам еще что-то рассказать?
Лера опустила голову и горько заплакала. Вот оно что! Есть еще нечто, и это пугает ее чрезвычайно.
– Несколько дней назад Славочка приехал ко мне очень взбудораженный, – справившись с новой порцией рыданий, принялась рассказывать Лера. – Он сказал, что видел в другом антикварном салоне точно такую же птичку, какую подарил мне.
– Вот оно что! Допрыгалась!
Именно это и подумала Лера, когда к ней в квартиру влетел Славочка и бросился к бронзовой птичке, которая заняла почетное место. Лера много раз меняла съемные квартиры, которые ей оплачивали любовники. И всегда она боялась момента разоблачения. Но тогда на карту было поставлено всего лишь ее содержание, в самом худшем случае она могла бы вернуть потраченные любовником деньги. А вот в случае со Славой она чувствовала: простым возмещением морального ущерба дело бы не обошлось.
– Славочка меня очень полюбил. Так, что мне самой иной раз делалось страшновато. Он был мною просто одержим. Увидев мою птичку, снова выставленную на продажу, решил, что хотели обмануть меня.
Сначала Слава решил, что Лера нуждается в деньгах и потому продала его подарок Игорю. Птичку Слава покупал для Леры у Олега Леопольдовича, но во второй раз увидел ее уже в магазине у Игоря. Однако, обнаружив свой подарок в квартире любовницы, он немного успокоился. Да и Лера приложила все старания, чтобы утихомирить распетушившегося жениха. Кажется, ей это удалось.
Но Слава до конца все равно не поверил, что есть две равноценные птицы. Сказал, что история в высшей степени странная. Однако им повезло, птица выставлена в салоне его хорошего знакомого – Игоря. Поэтому не составит труда разобраться.
Лера запаниковала. Они испугалась, что Слава может докопаться до правды. У нее даже мелькнула мысль: было бы очень славно, чтобы Игорь, Олег Леопольдович и все, кто помогали ей в афере, исчезли бы с лица земли. Но мысль мелькнула и пропала. А когда все случилось, как Лере и хотелось, то есть ее сообщники один за другим погибли в автомобильных авариях, Лера откровенно испугалась и ударилась в панику.
– Да, мне стало страшно. Одно дело, если бы я сама отправила их на тот свет, тогда я бы знала, что и как, – чистосердечно объясняла Лера. – А тут ведь ничего не ясно. Кто? Почему? За что? Нет, для меня было бы куда лучше, если бы эти аварии я бы подстроила сама.
Простодушие Леры равнялось ее красоте. Похоже, хирурги, натягивая ей на голову новый скальп и увеличивая разрез глаз, что-то повредили в голове у бедняжки, задев важные мозговые центры. Лера была похожа на годовалого младенца – очаровательного, но, увы, совершенно не отдающего себе отчета в своих поступках. «Хорошо» или «плохо» ограничивается для такого существа исключительно его собственными ощущениями. Если ему хорошо, значит, все вокруг прекрасно и жизнь чудесна. Если плохо, значит, все вокруг тоже плохо.
Так и Лера не желала признать право других людей на свободное существование. Все окружающие должны были следовать одной-единственной миссии – служить Лере и украшать собой ее жизнь.
– Видите, я вам откровенно признаюсь, что Игорек и Леопольдик были для меня опасны. Я даже хотела, чтобы они исчезли. Убивать их, конечно, я никогда не стала бы. Но… Но я бы очень хотела, чтобы они исчезли. На какое-то время. Славочка бы немного успокоился. И все бы вернулось на свои места.
Увы, ничего не вернулось. Лера, несмотря на свой инфантилизм, была вынуждена это признать.
А Санька еще и добавила:
– Нельзя прятать голову в песок, словно страус. Это не выход из ситуации. Это не решит всех твоих проблем.
– Сама понимаю, – снова жалобно скривилась Лера, готовясь зареветь в очередной раз. – Но что же мне делать?
Вопрос был хорош. Беда в том, что ни Санька, ни Лешка не знали толкового ответа. И все же они хотели помочь Лере. При всем эгоизме и зацикленности на своей собственной драгоценной персоне, Лера была очаровашкой. И она была живой. Грустно, если неведомый злодей отправит и ее на тот свет. Все-таки Лера вложила в свое тело немало сил, труда и старания. Обидно, если такое творение пропадет, никого толком не успев порадовать.
– Мы тебе поможем, но и ты помоги нам.
– Обязательно! – с жаром откликнулась Лера. – Что нужно делать? Только скажите! Я готова на все!
– Мы сказали. Пиши адреса и телефоны своих любовников!
Лера снова немножко скисла, но спорить не решилась и послушно закорябала ручкой на листочке бумаге. Ждать пришлось долго. Лера что-то переписывала, хмурилась, вычеркивала, сверялась с записной книжкой и начинал писать дальше.
– Вот! – произнесла она наконец, протягивая свои записи.
– И что это? – удивился Лешка, окинув взглядом список. – Ты говорила, что птичку тебе дарили семь раз.
– Ну да.
– А тут человек двадцать!
– Ах, вам нужны только те, кто дарил мне птичку? Другие не нужны?
– Нет, зачем?
– Ну, как сказать, – уклончиво ответила Лера, да еще глаза отвела в сторону, вреднюга!
Неудивительно, что Лешка забеспокоился.
– Эй, мы чего-то не знаем?
– Ну… Кое-кто из остальных тоже может иметь на меня зуб.
– За что же?
– Да есть за что, – неохотно призналась Лера и с пугающей откровенностью призналась: – Видите ли, я не всегда бывала пай-девочкой. С некоторыми моими крольчоночками я была очень и даже очень плохой!
Лешка махнул рукой.
– Пиши всех! А против тех, кто покупал тебе птичку, постав отметки!
Лера послушно поставила жирные крестики против семи имен и снова протянула список Леше.
– Что на этот раз? – спросила она недовольно, увидев вновь исказившуюся физиономию сыщика.
– Это что тут такое написано? Какой еще Снурок? Кто это?
– Снурок? Нету там никакого Снурка!
– А это что?
– Это не снурок, а сурок! Ты что, неграмотный? Читать не умеешь?
– Писать надо четче, – огрызнулся на нее Лешка. – И вообще, что это за сурок такой выискался?
– Сурок. Такое прозвище. Спал очень помногу. Придет, меня в щечку чмокнет и бух в кроватку. Я к нему под бочок, думаю, наверное, к самому главному мужчина готовится. А он повернется и заснет! Не храпит, не буянит, ничего такого себе не позволяет.
– И чем же ты недовольна?
– Ну, ему-то хорошо, он-то спит, а мне скучно. Что мне прикажете с ним спящим делать? Ни поговорить, ни развлечься, ничего. Жадным не был, врать не буду. Сколько просила, все покупал. Но ведь дело-то не в деньгах!
