везде в Европе в идеальном состоянии.
– Ну и почему? Как ты думаешь?
– Так тут и думать нечего. Всем известно, что наши дорогие чиновники на ежегодном ремонте дорог кладут себе в карман огромные суммы. Новый ремонт, новые деньги, новые доходы для вороватых чинуш!
Санька заговорила противным гнусавым голосом, каким, по ее мнению, полагалось говорить вороватым бюрократам:
– Ах, скажите на милость, снова дорожное полотно из Кировска в Питер находится в ужасном состоянии. Ну почему же так происходит? Совершенно непонятно! Бедные граждане Тихвина и Питера, как же они мучаются! Конечно, надо их пожалеть и дорогу отремонтировать. А еще лучше – заменить полностью все полотно!
И дальше Санька заговорила уже нормально:
– Деньги из бюджета получены, техника и люди выделены. Они бодро соскабливают верхний слой асфальта – яичную скорлупу. Кладут новую косметику вместо того, чтобы провести основательные подготовительные работы, прокопать траншею в полметра глубиной, а понадобится, так и в метр и в два. Засыпать туда сначала щебень, потом поверх него хорошенько утрамбовать песок, положить в колею верхний слой дешевого асфальта, а сверху уже покрыть каучуковым покрытием, которое долговечно и которое не придется менять много десятилетий подряд. А завершающий этап работ сделать ночью при свете галогеновых ламп, чтобы была видна малейшая неровность или выпуклость на трассе. Современные дороги должны быть именно такими – ровными, словно зеркало. Вот так вот нужно делать! Спроси меня еще о чем-нибудь, я тебе отвечу!
На протяжении всего этого монолога Лешка взирал на Саньку с каким-то даже благоговением во взоре.
– Чувствуется, что у тебя всерьез наболело, – только и произнес он, когда Санька наконец замолчала.
– Да уж! – выдохнула в ответ Санька.
Дальше они ехали молча. Лешка, похоже, побаивался, задавать Саньке новые вопросы. Ну а сама Санька была слишком озабочена, следя за дорогой, которая становилась то лучше, то хуже, то прерывалась совсем ввиду ведущихся на ней дорожных работ. Тогда Саньке приходилось притормаживать и ехать по трассе еле-еле.
Так что в Тихвин они приехали, когда уже начинало смеркаться. Адрес Никиты, неудачливого грузчика, которому предстояло в очередной раз перетащить злополучную бронзовую птицу с одной квартиры на другую, у друзей был. Они получили его от Леры, которая в обмен потребовала, чтобы они позволили ей объясниться со Славой.
– Я уже звонила ему сама несколько раз, но он не берет трубку.
– Раз не берет, значит, не хочет общаться. Его нетрудно понять, да, Лера?
– Не могу поверить, что он отвернулся от меня из-за такого пустяка, как операция по смене пола. Нам нужно поговорить. Устройте нам встречу!
– Дай адрес Никиты, устроим. И даже подстрахуем.
– Подстрахуете? От чего?
– От Славкиных кулаков.
Лера тяжело вздохнула и сказала, что насчет встречи со Славкой она, пожалуй, еще подумает. А потом все же продиктовала адрес Никиты.
Теперь огромный черный «Шевроле», за рулем которого сидела сосредоточенная Санька, кружил по улицам города Тихвина, с трудом вписываясь в узкие проезды.
– Где эта улица, где этот дом? – пропел неожиданно у нее над ухом Лешка.
Санька дернулась и рассердилась:
– Нашел время петь!
– А почему бы мне и не исполнить арию? Или ты считаешь, что у меня плохой голос? Ничего не говори, сам знаю, что ужасный!
– Хороший.
– Значит, слух никуда не годится.
– И слух отличный.
– Почему же ты не хочешь слушать? Я тебя раздражаю? О, как мне горько! Как печально!
И Лешка схватился за ручку двери, намереваясь, выброситься наружу.
– Не устраивай сцен! – буркнула Санька, с трудом сдерживая смех. – Клоун!
– Ну вот! Теперь ты меня еще и оскорбляешь!
– Лучше узнай, как нам проехать к дому Никиты. За это я точно буду тебе очень благодарна и стану любить до конца дней.
– Точно будешь? – оживился Лешка. – Тогда я сейчас! Я мигом! Останови машину возле того ларька!
Чем бы ни руководствовался Лешка, но в своих симпатиях к этому магазинчику он был не одинок. Крохотный ларек, несмотря на свои размеры, явно пользовался популярностью у местного населения. Возможно, потому что в нем продавался крайне необходимый каждому среднестатистическому россиянину набор продуктов – сигареты, чипсы, соленые орешки, пиво и минералка с шоколадом.
В общем, возле ларька постоянно кто-то крутился. Одни покупатели уходили, на их место приходили следующие. Уже через пару минут Лешка располагал самыми подробными сведениями, как найти дом Никиты. Оказалось, что это на окраине города, в районе частной застройки.
Пришлось проехать еще пару километров прежде, чем друзья оказались у дома с нужной им табличкой.
– Это здесь! Приехали!
– Наконец-то!
Лешка выбрался из машины и поспешил к калитке.
– Подожди! – остановила его Санька.
– Что такое? Почему «подожди»?
– Разве не видишь табличку? Во дворе злая собака.
Но Лешка разумному предупреждению не внял.
– Подумаешь, собака! – фыркнул он. – Наверное, обычная дворняга на цепи.
– А вдруг нет?
– Меня еще ни одна собака в жизни не укусила.
– Так укусит.
– Никогда! Все собаки меня любят!
Саньке это показалось весьма спорным: то, что с нами не случилось вчера, вполне может произойти сегодня.
– Я бы не стала рисковать, – с сомнением в голосе произнесла она.
Но Лешка ее не слушал. Он ухватился руками за верхние планки забора, подтянулся и перебросил одну ногу через калитку. Дальше он ничего сделать не успел. Во дворе раздалось кровожадное рычание. Забор содрогнулся. А затем Лешка, издав дикий вопль, рухнул по другую сторону забора.
– Леша! Леш! – в ужасе схватилась за голову Санька. – Что с тобой, Леша?
Ответа она не слышала. Конечно, если не считать ответом, рычание и дикие вопли.
– Ой мамочки! Она его загрызет!
Что за собака за забором, Санька могла только предполагать. Но воображение рисовала ей самые ужасные картины, одну чудовищней другой. Нечто клыкастое, зубастое и огромное рвало и терзало бедного Лешку, разрывая его на части.
И девушка сделала то, что было ей доступно в настоящий момент. Стала во весь голос звать на помощь.
– Помогите! Люди! Караул!
Какое-то время ничего не происходило. А затем в доме хлопнула дверь, и женский голос прикрикнул на собаку:
