приходили сюда частенько и не по одному разу, имелась компания новичков – два молодых человека и рыжая девушка с короткими и густыми волосами, уложенными у нее на голове в форме шапочки. Это была Кира. Ее светлые зеленовато-голубые глаза возбужденно светились в полумраке помещения.
Одета она была в светлый брючный костюм – жилетка на голое тело и плотно облегающие бедра брюки. На ноги Кира надела босоножки из перекрещивающихся тонюсеньких белых кожных ремешков. А на обнаженную шею повесила ажурное серебряное монисто.
Белый цвет выигрышно смотрелся на фоне успевшей загореть за летние дни кожи. Кира выглядела превосходно и сама это сознавала. Вот только восхищенных мужских взглядов было маловато. Но чего и ожидать в таком-то месте, когда из всех окружающих мужчин всего двое относительно нормальные!
– Вон тот столик, который нас интересует, – шепотом делилась она информацией со своими спутниками – Лисицей и Барклаевым. – Пока что он пустой. Здешняя уборщица тетя Паша сказала, что за ним всегда сидит один и тот же тип. Уверена, именно этот тип и интересовал погибшую Таньку.
– И какова наша задача?
– Когда этот человек появится, мы должны прочно сесть ему на хвост и выяснить про него все, что удастся.
В отличие от оживленно щебечущей Киры парни чувствовали себя в гей-баре в высшей степени неуютно. Лисица еще как-то держался, нацепив на лицо маску холодной неприступности. К нему приставать не решались. А вот Барклаев, который бурел лицом и играл желваками на щеках, уже получил несколько сомнительных предложений от любителей клубнички погорячей.
– Так бы и врезал промежду глаз, чтобы корка треснула! – злобно шипел Барклаев, поглядывая по сторонам.
Нежные создания, сидящие поодаль, от его взглядов сначала цепенели, а потом принимались закатывать глаза и томно вздыхать, видимо, представляя, что такой мужлан способен вытворять с ними в постели.
– Прямо блевать тянет, на их рожи размалеванные глядючи! – отплевывался Барклаев. – Если бы мой отец увидел, он бы их всех перерезал!
– За что?
– За то, что позорят других мужчин!
Лисица держался лучше, но Кира чувствовала, что ее приятель тоже на взводе. Он был в своей замечательной маечке, которая ему так полюбилась. И судя по всему, рассмотреть, что именно у него изображено на спине, он до сих пор так и не удосужился.
Зато рисунок рассмотрели сидящие за соседними столиками молодые геи, которые с новой силой принялись подмигивать Лисице и посылать ему воздушные поцелуи. Никто даже не усомнился в том, что Лисица – гей, и это здорово нервировало последнего.
Кира видела, что в баре, кроме нее, было еще несколько девушек. Но их приятели, с которыми они пришли в бар, вели себя совершенно иначе. И это ее серьезно беспокоило. Как бы их компанию не вычислили раньше времени.
– Вам нужно держаться вместе, – посоветовала ребятам Кира. – И знаете что… Сделайте вид, что вы пара. И к вам больше никто приставать не будет.
– Думаешь, поможет?
– Сто процентов!
Кирина реплика прозвучала так уверенно, что парни переглянулись:
– Ну что? Попробуем?
– Терять-то нам все равно нечего. Попытаемся.
С этими словами Барклаев придвинулся поближе к Лисице и даже сделал неуклюжую попытку обнять того за плечи. Сначала Лисица покорно терпел руку приятеля у себя на талии, но потом все же попросил:
– Ты бы не мог обращаться со мной понежнее?
– Чего?
Барклаев так и отпрыгнул от Лисицы.
– Ты чего себе вообразил! Тьфу! Погань какая!
Кира с тревогой наблюдала за кипятящимся Барклаевым. Как бы его горячий темперамент не испортил им все карты. За все то время, что друзья провели в баре, им удалось увидеть Лесю всего один раз. Леся позвонила Кире на телефон и сказала, что будет ждать ту у туалета. К слову сказать, туалет тут был всего один, правда, в нем имелось сразу три кабинки.
Леся очень торопилась. За ней, как за новенькой, присматривали сразу со всех сторон. Не одна тетя Паша, а и бармен, и официанты, и администратор. И Леся опасалась, как бы не выдать себя.
Она лишь шепнула Кире:
– Тетя Паша на нашей стороне. Если что, она нас подстрахует.
И ушла. А Кира осталась с двумя охламонами, которые никак не желали играть отведенные им роли.
– Артисты из вас никудышные! – наконец заключила Кира, понаблюдав еще немного за Барклаевым и Лисицей, которые сидели с надутыми физиономиями. – Знала бы раньше, что вы станете так выпендриваться, ни за что бы не связалась с вами.
– Выпендривается тут как раз кто-то другой.
– Во-во! А мы ведем себя как вели бы себя все нормальные мужчины, оказавшись в подобном месте!
Кира открыла рот, чтобы напомнить этим двоим, что они клялись и божились четко выполнять все инструкции и указания. Но замолчала, потому что заметила тетю Пашу, которая, стоя у служебного выхода, делала какие-то странные пассы руками.
Оглянувшись, девушка увидела, как к пустующему столику за ее спиной приближается какой-то упитанный господин, перед которым услужливо семенит женоподобный мальчик-официант, раздвигая танцующих. Ну а замыкал все шествие худой подросток с угрюмым и одновременно надменным выражением лица.
– Кажется, наш долгожданный гость появился, – предупредила Кира своих. – Вон тот толстяк. Будьте внимательны.
Тетя Паша постаралась зарезервировать для их компании столик как можно ближе к столу Пузана, как быстро прозвала про себя Кира этого толстого одутловатого мужчину. И сейчас Кира постаралась как можно лучше рассмотреть своего врага.
Вид у него был нездоровый. Кожа бледная и влажная. Да и пахло от него то ли лекарствами, то ли потом, то ли какой-то гнилью. В общем, запах далеко не из приятных. И толстяк напрасно пытался заглушить родное амбре крепкими цветочными духами. Получалось не лучше, а еще хуже. И когда Пузан прошел мимо столика друзей, любопытная Кира, сунувшаяся к нему ближе, чуть не задохнулась.
– Какой противный! – прошептала она, едва отдышавшись.
– А кто этот пацан с ним?
– Наверное, очередной «племянник».
– Мужик таскает своих племянников по таким злачным местам? – искренне изумился наивный Барклаев.
– Это не его родной племянник, – принялась объяснять ему Кира. – Парень выполняет при толстяке роль секс-эскорта.
– Толстяк спит с этим мальчишкой?
– Ну, можно сказать и так.
– Да парню же и четырнадцати не исполнилось! – ахнул Барклаев, сжимая свои кулаки. – Ну, дела! Что у вас в Питере творится, страшно даже дома рассказывать!
Кира не стала спорить. Да и что тут возразишь, когда картина была, что называется, налицо?
– Вот за этим толстяком и следила наша Танька, – объяснила она вместо этого Лисице. – Зачем ей это было нужно, нам и необходимо выяснить.
Теперь дело было за малым, просто сидеть и ждать. Толстяк расположился за своим любимым столиком, на котором перед ним тут же выстроилась череда закусок и бутылок. При этом Кира заметила, что
