Между тем Лопатин дико голосил возле переговорного устройства, заклиная своего друга спуститься к нему. Вопил он уже довольно долго. И внезапно Буров произнес:
– Хорошо. Не вопи, Аркадий. Я иду!
– Без оружия! – тут же предупредил его Марков.
– Само собой. Я иду без оружия. Не стреляйте.
Прошло несколько томительных мгновений, и в подвал вошел мужчина. Когда он поднял голову, все смогли увидеть, что это в самом деле Павел Буров собственной персоной – правая рука и помощник депутата Лопатина.
– Пашенька! – возликовал Лопатин при виде Бурова. – Ты меня не бросил! Друг!
– Ну, ты силен, приятель! – уважительно произнес Бритый. – Ни с кем меня еще мой прием не подводил, а с тобой подвел.
– Ты забыл, что я из десантуры, а нас учили противостоять таким вот приемам. Хотя удар у тебя еще тот. На какое-то время я все равно вырубился.
Но обмен любезностями остановил Марков, шагнув вперед.
– Твой босс у нас, – холодно произнес он. – А теперь и ты тоже. Не понимаю, что тебя заставило сделать этот шаг, но вы оба в наших руках. И…
– А могу я узнать, в чем конкретно вы обвиняете меня и господина Лопатина? – перебил его Буров.
– Обвиняем? Да хотя бы для начала в пытках и физическом насилии над этой вот женщиной!
И Марков указал на сидящую в кресле безучастную ко всему Наташу.
– То, что вы с ней сотворили, тянет сразу на несколько уголовных статей. Похищение, удержание под стражей, издевательство, побои да еще и угроза убийства для красочности.
– Ну, это вы так говорите, – хмыкнул Буров. – А она, я уверен, выдаст несколько иную версию.
– И какую же?
– Бывший муж любезно пригласил ее к себе в гости, чтобы оговорить размеры ее будущего содержания. А также ту долю их совместного имущества, которую он готов ей добровольно уступить. Весьма немалую, надо сказать, долю!
Все уставились на Наташу, которая молча переводила взгляд с Бурова на Лопатина и обратно.
– Нет, – наконец выдохнула женщина. – Я им не верю. Это все вранье! Это они сейчас так заговорили. Стоит им почувствовать, что угроза миновала, они снова примутся за старое. Нет! Не нужны мне их деньги!
– Вот видишь! Женщина напишет на вас заявление. Мы подтвердим, что все было именно так, как она и изложила. И вы с приятелем загремите на солидный срок за решетку.
Буров с ненавистью уставился на следователя.
– И откуда ты такой выискался принципиальный? Словно прыщ на заднице! Ну, хочешь, мы и тебе поможем. Чего тебе надо? Квартиру? Завтра же получишь трешку в новостройке! Да, Аркадий? Изыщем средства для очередника и ударника следственного производства?
Буров весело скалился, уверенный, что следователь не откажется от столь щедрого подарка. Но Марков не дрогнул.
– Не скрою, мы с моей семьей живем в весьма стесненных жилищных условиях, – произнес он. – Но ни я, ни моя жена, ни даже теща ни за что не примем подарка от мерзавцев вроде вас!
Ухмылка на лице Бурова вновь перешла в злобный оскал. Он принял наполеоновскую позу и произнес:
– Ну, что же, подарков вы не хотите, так? А чего же вы хотите? Чистосердечного признания?
– Именно его.
– Ну, что же, я готов, спрашивайте!
Марков не сумел скрыть своей радости, а вот более опытный и осторожный Бритый озабоченно нахмурился. Что замыслил этот тип? С чего его вдруг потянуло на откровенность? Но пока что Бритый ничего не стал говорить своим товарищам, решив просто повнимательнее понаблюдать за Буровым.
– С чего начнем? – поторопил сам Буров следователя. – Спрашивайте, пока я добрый!
– Начнем мы с самого начала. С убийства Марины Лопатиной.
– Маринки? Ну да, было такое. Не хотел ее убивать, мне лично она всегда нравилась. Красивая, без мозгов, ноги от ушей. Мне такие всегда нравились. Глядишь, развелся бы с ней Аркадий, я бы Маринку себе взял. Не побрезговал. Баба, она и есть баба. А что бабе для счастья нужно? Деньги. Так у меня денег полно. Не затеяла бы она свою опасную игру, была бы жива до сих пор. А так пришлось… Впрочем, это было не мое желание. Аркаша так захотел.
– Пашка! – вскинулся Лопатин. – Ты что? Не надо! Не говори им ничего!
– Молчи, дуралей! Из-за твоих шашней мы оказались в такой жопе. Говорил же, плюнь на бабу, так нет же, имя ему, видите ли, дороже собственной задницы!
– Пашка, не надо рассказывать про Маринку! Ты же знаешь, это была случайность! Ты сам сказал, что мы ни в чем не виноваты.
– Сказал, Аркаша, сказал. А что еще я мог тебе сказать, когда выяснилось, что вместо одной твоей бабы я пришил совсем другую?
Анна Владимировна тихо ахнула, услышав, как этот человек хладнокровно признается в убийстве ее дорогой и единственной кровиночки.
– Ты! – кинулась она на Бурова. – Убийца! Я тебя самого сейчас…
Но Анне Владимировне не удалось осуществить возмездия. Ее перехватили ребята Маркова и осадили назад.
– Не сейчас, – попросил разгневанную женщину следователь. – Пусть сначала признается во всем. А потом уж… Мы дадим вам возможность потолковать с ним наедине. Клянусь вам.
И Анна Владимировна молча заплакала, слушая, как убийца ее дочери кается в своих грехах. Впрочем, на чистосердечное признание это походило мало. Создавалось впечатление, что Буров затеял какую-то свою игру. И это признательное выступление только первый акт драмы.
– В общем, все началось еще раньше, – говорил тем временем Буров. – Гораздо раньше. Еще даже до того, как эта вот мадам по собственной глупости угодила за решетку.
И он ткнул в сторону Наташи, которая немедленно вскинула голову.
– Не сама угодила, а меня подставили! Мой бывший муж – Лопатин и подставил! Сам накрутил дел, наворовал денег, а в тюрьму по документам пошла я! И где справедливость?
– Этот вопрос не ко мне, – помотал головой Павел. – Но дело оказалось в том, что в тюрьму эта мадам пошла не одна, а вместе с ребенком. Да, да, она была беременна. Беременна от своего законного мужа – Лопатина. Срок был совсем маленький, она и сама не подозревала о том, что скоро станет матерью. Поэтому села за решетку как обычная баба, а уже на зоне поняла, что с ней произошло.
– Наташа, – потрясенно произнес Марков. – Это правда?
Наташа смотрела в сторону. Но при звуке голоса Маркова кивнула головой.
– Правда, – сдавленно произнесла она.
– И где ребенок?
– Он не выжил, – еще тише произнесла Наташа. – Врачей на зоне не было. А уж детских врачей и подавно. А у ребенка случился аппендицит. В общем, пока его везли в настоящую больницу, он умер.
– Бывает, – равнодушно произнес Буров. – Но тебе маленький Ники, так ты назвала мальчишку, свою службу все же сослужил. Как мать, ты подала прошение об амнистии. И тебе ее выписали. Правда, к этому времени ребенка у тебя уже не было. А сама ты рвалась взглянуть на его могилку. Отсюда и побег. Но начальник зоны тебя пожалел, и ты все же вышла на свободу раньше положенного тебе срока.
– Все было бы хорошо, если бы отец ребенка захотел признать его, – глухо произнесла Наташа. – Я писала Лопатину, что жду ребенка, что это его ребенок и что мне нужно для ребенка немного денег. Но он ответил, что денег нет. А оказалось, что он в это время уже сыграл свадьбу с другой бабой. И ему просто было до фени, что будет со мной и с нашим ребенком.
– Ну, в общем, Наташа вышла с зоны раньше, чем ожидал этого Аркадий. И, конечно, это стало для моего друга весьма неприятным сюрпризом. Тем более что Наташа стала качать права и требовать долю от пирога.
– А делиться Лопатину не захотелось? И он принял решение убить свою бывшую супругу? Так?
