ткнуть шокером, то волосы были светло-золотистые. И вились.
– Были прямые!
– Нет, вились!
– Хорошо! – перебил подруг капитан. – С этим ясно. А что второй?
Насчет второго девушки выступили более дружно. Он был единогласно признан ими рослым брюнетом с четко выраженными кавказскими чертами внешности, высокий и жилистый.
– Вилка сразу в кость уперлась! – пожаловалась Мариша.
– Видите, гражданин следователь, двух незнакомых мужчин с такой характерной внешностью вы запросто найдете!
Но капитан выглядел как-то странно. Стоял он вполоборота к остальным. И голова его тряслась. А сам он издавал какие-то странные квохчущие звуки.
– Говорите, один был брюнет кавказского типа, а второй светловолосый и с вьющимися волосами? – спросил он наконец.
– Волосы у него в самом деле слегка вились, – пришли к единому мнению Света с Маришей.
Капитан снова отвернулся. И затрясся. Подруги решили, что у него отходняк после скверного самогона бабки Подагры. Небось старая жадина напихала туда всякой ботвы. Вот бедного капитана теперь и колбасит.
– Так вы будете их искать? – нерешительно спросила Катька.
– Завтра! Все завтра!
И с этими словами капитан поспешно удалился. При этом он, странно улыбаясь, похвалил подруг за самоотверженность. И велел им продолжать в том же духе. Причина распрекрасного настроения капитана осталась для подруг загадкой. Однако, помня его совет продолжать в том же духе, они забились все в одну комнату.
– Кровати четыре, а нас пятеро.
– Но один человек все равно будет постоянно караулить, охраняя сон остальных. Так что места хватит на всех.
И, установив очередность караула, новые необычайно сплотившиеся в бою подруги улеглись наконец спать.
Следующий день начался для Мариши и Катьки с мучительного подъема. Остальным девушкам вставать рано нужды не было. А Маришу с Катей ждали в монастыре на новое послушание.
– Честное слово, я начинаю подумывать, что это была не такая уж хорошая идея насчет бесплатного жилья и питания, – пожаловалась Катька. – Того и гляди в трапезной отравят, а в гостинице зарежут.
К тому же выяснилось, что пока они сражались с неизвестными, но успешно размножающимися маньяками, снова удрала их кошка Маруська. Куда и как делась из запертой комнаты эта свободолюбивая гулена, никто не знал. Разбуженные Катькой девушки ругались и одновременно клялись, что вчера под утро, когда они повторно ложились спать, кошка была в комнате.
– Но теперь ее нету!
И это лишь добавило тревоги остальным. Оказывается, даже в запертой комнате с установленной сигнализацией и выставленной стражей нельзя быть до конца спокойными.
– Если кошка улизнула от нас незаметно, то она может и назад вернуться незаметно, – пробормотала Светка.
– Или даже не она, а кое-кто пострашней и покрупней.
Теперь спать никто из девушек уже не мог. Катька с Маришей могли быть довольны. Они не спали, но и другим тоже было теперь не до сна.
Этот день ознаменовался еще одной страшной находкой. Но для начала за завтраком подругам испортили аппетит известием о новом трупе. Только Катька положила себе в тарелку аппетитную горку рисовой каши, залила ее вишневым вареньем и поднесла ко рту первую ложку, как ее толкнули под руку:
– Слышали, говорят, вчера на болоте нашли еще один труп! – произнесла одна из женщин, с которыми они вчера ездили помогать монахиням.
– Кто говорит? – чуть не подавилась Катя, которой пора бы уж привыкнуть, что ни один день ее пребывания в монастыре не обходится без трупа.
– На каком болоте? – подала голос Мариша.
– Кого, говорят, убили? – раздались заинтересованные голоса.
Женщина прожевала кусок бутерброда с домашним сливочным маслом и джемом из крыжовника и заговорила:
– Сама не знаю, не видела. В Ильичевке мы с вами в это время были. А только говорят, что человека убили! Мужчину. Вроде бы приезжий. Наш капитан туда к Никольскому скиту самолично бегал.
Мариша тяжело вздохнула. Все понятно. Им рассказывают про труп бедного психа. Его-то вчера и нашел капитан. Подруги уже были в курсе случившегося. И хотя теперь обошлось без подробностей, но аппетит все равно был уже испорчен. Без всякого удовольствия подруги доели кашу. Выпили по стакану еще теплого молока и сжевали кусок черного с изюмом и орехами хлеба, даже не чувствуя его потрясающего вкуса. И уже совсем в тоске вышли из трапезной. Теперь им предстояло разыскать брата Илию. И выяснить, какую работу он придумал для них на сегодня.
Но, увидев их, монах повел себя несколько странно. Вначале он замер, словно не зная, на что решиться. А потом круто повернулся и зашагал в обратном направлении. Подруги переглянулись. И помчались за ним следом.
– Доброе утро, отец Илия, – приветствовали они монаха.
Тот сделал вид, что оглох и ослеп, и еще прибавил шагу. Но подруги не отставали. Забежав вперед, они перегородили монаху дорогу. Тут уж он никак не мог сделать вид, что не замечает их.
– Доброе утро, – повторила Мариша.
– Как вы могли?! – скорбно воззвал к ним монах вместо ответа. – Я послал вас в удаленную от мира обитель, чтобы вы помогли там, а не разоряли ее.
– Вы это о чем? О приюте для психов? Так мы там ничего не портили!
– Вы наслали на сестер милицию! И теперь им, бедным, не дают покоя. Да еще грозится приехать жена того пациента, который сбежал от них.
Мариша нахмурилась.
– Интересно вы, отец, рассуждаете, – заметила она. – Между прочим, от сестер не обычный пациент сбежал, который погулял себе по лесам, по речкам, да и обратно вернулся. От них убийца сбежал. И тот факт, что ему самому потом отрубили голову, сути не меняет.
– Что?
– А то, что этого психа обвиняют в убийстве вашего художника и покушении на жизнь девушки из гостиницы.
– Этого не может быть! – резко возразил монах. – Я и отец настоятель лично беседовали с каждым из пациентов лечебницы. Все они мирные люди. И не способны на агрессию.
– Это следствие будет решать.
– Следствию не все ведомо!
– А вам? Что вам известно про убитого? Кто он такой?
– Мирской человек. Историк. Профессор. Очень далекий от суеты и жестокости мира.
– Что же этому человеку не сиделось у монахинь?
– Это мне не ведомо.
– Зато нам ведомо! – сказала Мариша. – Он сбежал, чтобы по душам потолковать с Владимиром.
Казалось, монах был изумлен.
– С художником? Они были знакомы?
– В том-то и дело, что, оказывается, были. А теперь Владимир мертв. Понимаете?
Некоторое время монах постоял, погруженный в раздумья.
– Сегодня приезжает жена убитого профессора, – сказал он наконец. – Если хотите, можете с ней поговорить.
Еще бы подруги не хотели. К тому же они поняли, что прощены. И брат Илия больше не держит на
