Выбор руководства пал именно на Мишу.
– Ты хорошо поработал. И лучше других знаешь специфику этого дела. К тому же ты имеешь второе образование – биологическое. Так что лучшей кандидатуры просто нет. Документы мы тебе оформим. Будь готов отправиться в путь уже на следующей неделе.
На подготовку у Миши было всего несколько дней. И он провел их, штудируя всю доступную ему литературу по биологии и ботанике. В результате он вполне сносно ответил на ряд вопросов, которые задал ему Иван Владимирович при собеседовании. И был принят на работу в «Восторг».
– Как только Оля пропала, я сразу же понял, что ей грозит серьезная беда, а быть может, даже и смерть, – рассказывал Миша. – Но как быть? Я не мог ничего предпринять для ее спасения, так как не знал, где именно негодяи держат пленницу. А потом еще пропали и вы двое.
Мише повезло. Он проинформировал свое руководство и получил добро на взятие преступников.
– Как только приехала группа задержания, мы стали следить за камнем «самоубийц».
Именно там находили тела жертв мексиканского шалфея. И Миша полагал, что преступники не станут изобретать что-то новое. И привезут на казнь Олю именно туда.
– А когда я увидел с ней еще и вас двоих, мне прямо дурно сделалось. Вы ведь ничего не знали. Так за что же они хотели убить еще и вас двоих?
Это подругам тоже было чертовски интересно. Но им пришлось потерпеть. Иван Владимирович пока что отказывался сдаваться. Он взял в плен несколько заложников из числа работников питомника, а потом засел за бронированной дверью плантации мексиканского шалфея и угрожал взорвать себя и весь питомник, если от него не отстанут.
Альбина была вместе с мужем. И прошло несколько томительных часов, прежде чем преступников уговорили не усугублять свое и без того незавидное положение и сдаться. Когда Ивана Владимировича и его жену наконец взяли, они повели себя несколько странно для любящих супругов. Оба тут же принялись поливать грязью друг друга, наперебой твердя, что вина лежит на другом.
– Он меня заставил!
– Она привезла эту траву и буквально не оставила мне выбора!
– Это он придумал использовать шалфей не только как наркотик, но и как средство для превращения людей в зомби.
– Это была целиком и полностью ее идея!
– Он нашел покупателей!
– Она требовала, чтобы мы выращивали все больше и больше шалфея!
Одним словом, любовь у Ивана Владимировича и его супруги быстро испарилась. И они наговорили друг на друга столько, что хватило на целых три тома уголовного разбирательства.
– С Алексеем и его невестой Дианой – нам понятно. Вы их убили, потому что они пронюхали о ваших делишках и принялись вас шантажировать. Но чем не угодили вам девочки? Зачем вы хотели убить и их тоже?
– Они слишком много знали.
– Что же, например?
– У них в руках был план подземного хода, ведущего к камню «самоубийц». А также информация о том, что происходит в «Восторге».
– Вы говорите о той размытой дождем бумажке?
– Именно. И напрасно вы говорите про дождь. Если он и размыл кое-что, то совсем немного. И там на бумаге сохранилось еще достаточно информации, чтобы погубить и меня, и мой бизнес.
– И вы решили их убить?
– Эти девчонки и раньше меня здорово нервировали. Я даже велел Якову и Федоту присматривать за ними. Но письмо Оли, оказавшееся в их руках, окончательно убедило меня в том, что от девчонок следует избавиться. И единственное, о чем я очень жалею, так это то, что не сделал этого раньше.
Вот так вот! Никакого раскаяния в словах Ивана Владимировича не прозвучало. Также он не раскаивался в убийствах и других своих жертв: Антона и тех, кто погиб еще до приезда в Лапки подруг.
– Получается, что я оказала вам медвежью услугу, – сказала Оля девушкам, когда узнала о мотивах Ивана Владимировича. – Если бы вы не нашли мое письмо под камнем, то Иван Владимирович вас бы и не тронул.
– Тронул или не тронул, это еще бабка надвое сказала, – сказала Кира и вдруг задумалась.
– О чем ты думаешь?
– Да так, – отмахнулась Кира. – Слушайте, а когда увезут Ивана Владимировича и его жену?
– Зачем тебе?
– Мне нужно с ними поговорить.
– Поговорить?
– Задать им пару вопросов до их отъезда.
И подскочив к Мише, Кира взмолилась:
– Помоги мне! Оформи пропуск или как там у вас называется. Одним словом, проведи меня к этим двоим!
– Но зачем тебе?
– Раз прошу, значит, надо.
– Ну, я не знаю…
– Как тебе не стыдно! Разве мало того, что мы с Лесей рисковали собственными жизнями, чтобы вы могли поймать преступников? И разве мы не заслужили с ней за это хоть какой-то награды?
– Ладно, ладно! – оторопел Миша от такого Кириного натиска. – Если вам это так важно, я все устрою.
И он не соврал. Кира получила вожделенную аудиенцию. Поговорив с Иваном Владимировичем наедине и с глазу на глаз, она вылетела из комнаты для допросов, словно фурия.
– Леся! Миша! Идемте со мной! Скорее!
И схватив их за руки, Кира помчалась на другой берег Лапки. К этому времени уже наступил следующий день. Но Кира не обращала внимания на изумленные взгляды, которыми провожали ее местные жители.
– Куда мы бежим?
– К бабушке Софье!
– Как? – поразилась Леся. – Зачем? И вообще, без записи она нас не примет!
– Еще как примет! – злобно пообещала Кира. – Можешь мне поверить.
Возле домика прорицательницы народная толпа вроде бы стала еще гуще. Рвущихся внутрь подруг попытались задержать, но куда там! Разъяренная Кира перла, словно танк.
– Пустите! Не видите, что ли? Милиция! Миша, покажи им свое удостоверение!
Милицейские корочки вызвали должное уважение в толпе. Люди зашушукались еще больше, но отступили. И подруги в сопровождении Михаила беспрепятственно прошли по дорожке, ведущей к дому знахарки.
Софья сидела на своем обычном месте за столом, закутанная в десяток ярких и цветастых платков.
– Кто вас сюда пустил? – проскрипела она дребезжащим, старушечьим голосом. – Убирайтесь прочь!
– Нет уж! Если кому и придется убраться прочь из этого дома, то только вам!
И прежде чем Леся успела ахнуть, а Миша остановить Киру, та рванула через всю комнату в сторону пророчицы и схватила ту за верхний платок.
– Снимай! Снимай, а то хуже будет!
Леся кинулась отдирать Киру от целительницы. Миша тоже поспешил на помощь. Но в Киру словно дьявол вселился. Она держалась за платки бабушки Софьи и никак не хотела их отпускать. Целительница визжала и ругалась до странности знакомым голосом. На шум в комнату вбежали тетеньки, прислуживающие целительнице. Они тоже попытались отодрать Киру от бабушки Софьи.
Зряшное дело! Кира держалась, словно клещ. И пока не содрала с целительницы последний платок,
