– Воняет, как в свинарнике, где кроме того еще хранится годовой запас грязных шерстяных мужских носков.
Вывод, который сделала Леся, лишь в очень слабой мере характеризовал амбре, висевшее в квартире. Особенно сильный дух исходил из кухни, где стояло помойное ведро. Смрад от него был до того ядовитый, что глаза слезились.
– Смотри, тараканы и те не выдержали.
Кира подняла глаза и с удивлением поняла, что огромное пятно на потолке в противоположном от помойного ведра углу кухни – это вовсе не след протечки, а колония насекомых. То-то ей показалось, что пятно шевелится и все время изменяет свою форму.
– Бедненькие, как им тошно, – посочувствовала Леся таракашкам.
Те и в самом деле выглядели какими-то растерянными. И попыток наведаться к мусорному ведру не делали. Видимо, единодушно решив, что голодная смерть все же предпочтительней, чем смерть от невыносимой вони. Или они просто обсуждали вопрос своей миграции в соседние квартиры.
– Пошли отсюда, – простонала Леся. – У меня глаза слезятся. Еще немного, и я умру!
Подруги отступили. Если на кухне и был след, который мог привести их к Борису и спасти его, то последнему оставалось глубоко посочувствовать. Зато в большой комнате была приоткрыта форточка. И запах почти не чувствовался. А заглянув в маленькую комнату – почти чуланчик, Леся издала радостный возглас:
– Кира! Он тут!
Подруга метнулась на зов. И увидела, что в углу комнаты на рваном грязном одеяле в самом деле лежит какой-то мужчина. Одежды на нем почти не было. И он лежал, свернувшись в клубок. Так что лица не было видно. Но это был мужчина. И его кожа в тех местах, где ее не обезобразили порезы или кровоподтеки, была гладкой, ровного золотистого цвета.
– Эй! Ты жив?
Леся первой подскочила к бедняге. И попыталась развернуть лицом к себе мужчину, который был в полубесчувственном состоянии. Ей это не удалось. Едва дотронувшись до него, Леся отдернула руку. Она коснулась словно раскаленной печки.
– У него жар! Он весь горит.
Кира тоже дотронулась до щеки незнакомца.
– Но это не Борис, – сказала она, взглянув повнимательней на распростертое на одеяле тело. – У этого щетина рыжая. И волосы на груди тоже.
Леся уже и сама видела, что это совершенно другой мужчина.
– Это ничего не меняет! Мы не можем оставить его тут. Он умрет! За ним нет никакого ухода!
Но тут мужчина издал сдавленный стон и перевернулся. Его правая рука оказалась прикованной к батарее.
– Ты это видишь?!
Леся даже рот рукой прикрыла, чтобы не завопить от охватившего ее ужаса и жалости к бедному пленнику.
– Мы должны его спасти! Просто обязаны. Иначе он умрет!
– Ладно! – внезапно решилась Кира. – Тащи из кухни зубило, долото, молоток – все, что найдешь.
– Я? На кухню?! В эту вонь?!!
– Но ты ведь решила его спасать. Значит, тебе и тащить инструменты!
– А как хоть это все выглядит? – смирившись с неизбежным, прошептала Леся. – Это твое зубило?
– Понятия не имею! Тащи, что найдешь. Лишь бы этим можно было перепиливать металл.
Но в это время золотоволосый пленник неожиданно схватился за Лесину руку. И прижался к ней своей изможденной щекой, по которой скатилась слеза.
– Кира! – вырвалось у Леси.
В широко раскрытых глазах подруги читалась мольба. И Кира сдалась. Ну, не умела она отказывать тем, кого любила. Не умела, и все!
– Ладно! – проворчала она. – Сиди с ним. Вечно все приходится делать мне.
Когда Кира вышла из комнаты, Леся осторожно прикоснулась к заросшей щеке пленника.
– Не переживай, милый, – прошептала она. – Теперь я тебя нашла. Все будет в порядке.
С потрескавшихся от жара губ мужчины сорвался стон. Больше он никак не отреагировал на обещание Леси.
– Танцуй и пой! – С этими словами в комнате появилась Кира.
– А где инструменты?
В руках подруги Леся не увидела ничего похожего на долото, зубило или что там еще, перечисленное Кирой.
– Я нашла кое-что получше! Вот!
И Кира потрясла маленьким кусочком металла.
– Ключ от наручников. Не удивлюсь, если он подойдет!
Она оказалась права. Ключ подошел. Наручники раскрылись. И пока подруги тащили освобожденного пленника к дверям, в голове у Леси крутилась одна мысль. Больно легко у них в последнее время получается освобождать закованных пленников. А тут и вовсе ключ в соседней комнате был оставлен.
– И как прикажешь его спасать! – пропыхтела Кира тем временем. – Господи, он такой тяжелый!
– Да уж.
– Слушай, Леся, раз вы с ним теперь такие друзья, попроси, чтобы он сам шел. А мы просто будем его поддерживать.
– Дорогой, – проворковала Леся, обращаясь к пленнику. – Ты должен подняться. Пожалуйста. Нам одним тебя не вытащить отсюда!
И мужчина послушался. То есть сначала он открыл глаза. И, словно завороженный звуком ее голоса, уставился на Лесю.
– Это ты? – едва внятно прошептал он обветрившимися губами.
– Милый...
– Это ты? – продолжал едва слышно шептать пленник.
– Она это, она! – не выдержала Кира. – Даже не сомневайся! Парень, потом релаксировать будешь! Скажи, ты идти сам сможешь?
Пленник сделал попытку подняться. Подруги подперли его с боков. Тесно прижавшись друг к другу, они покинули квартиру дяди Коли. С грехом пополам девушкам удалось запихнуть пленника в кабину лифта. Спустить вниз. И определить на заднее сиденье «десятки».
– Слава богу! – воскликнула Кира. – Уже и не думала, что мы это осилим!
И вся компания на полном ходу покатила прочь от зловещего дома. Внимание Киры было посвящено дороге. А Леся смотрела только на спасенного пленника. Поэтому ни та, ни другая девушка не обратили внимания на возвращающегося домой сына дяди Коли. В руках у того был пакет с зеленым крестом и поясняющей надписью «аптека».
Он разминулся с девушками и увезенным ими пленником буквально на полминуты. И теперь стоял, разинув рот и глядя вслед увозящей пленника машине. Но как уже говорилось, подруги были слишком заняты, чтобы заметить и «порадоваться» этому обстоятельству.
– Милая! – шептал по дороге пленник. – Милая! Милая!
Леся млела от счастья.
– На твоем месте я бы призадумалась, – кинув на нее искоса взгляд, произнесла Кира. – Когда мужика так развезло на нежности, пора звать священника.
– Ты считаешь, он умрет? – вскинулась Леся. – О нет!
– Его нужно везти в больницу.
– Нет!
– Леся!
– В больнице он не будет в безопасности! – поспешила обосновать свои слова Леся. – Пойми, мы его спасли. Но это лишь временная мера! Те люди станут его искать. И, зная, что он тяжело болен, первым делом прочешут все больницы.
