— Может, завелся какой-то маньяк? — предположила Рита, быстро проглядывая все вырезки. — Убивает, а затем тела бросает в озеро... Но при чем здесь моя мама? Она сама чуть не стала жертвой... И это случилось так давно.
— Вы помните Клавдию? — спросил вдруг Михаил. — Старушку, которая, возможно, хорошо знала вашу семью.
— Клавдия, Клавдия... — наморщила лоб, будто что-то вспоминая, Рита. — Она жила в доме на развилке?
— Да.
— Кажется, к ней принесли маму после спасения из озера. Бабушка с тех пор водила с Клавдией дружбу: то молока ей отнесет, то каких-то городских гостинцев.
Рита замолчала, вспомнив, как бабушка перед каждой поездкой покупала то конфет, то цветастых платков, то пряжи, то еще чего-нибудь. «Для Клавдии», — говорила она, упаковывая бережно подарки. И произносила имя своей приятельницы с благоговением. «Пусть Ольгу помянет». Еще бабушка покупала другие гостинцы: шпроты, водку, перочинный нож. «А это для Петра. Ольгиного спасителя. Пусть тоже помянет грешную душу моей дочери». Один раз бабушка взяла Риту с собой к Клавдии в гости. От того визита в памяти осталась лишь полосатая кошка, которая терлась о ее ноги, большая кружка чая с молоком и мятные пряники, которыми ее потчевала хозяйка. Пока внучка чаевничала и пыталась раскрошенным пряником накормить возмущенно
