этих мыслей становилось горько. Потому как ни крути, не выходит счастливого финала, где добро побеждает зло, главные герои выпивают за победу шампанского, обнимаются и целуются. Не выходит. В этом случае победа добра означает горькую потерю. Потому что так предначертано судьбой. Потому что так заведено из поколения в поколение.
На въезде в деревню Михаил увидел бредущего по пыльной дороге Олега и, удивленный, притормозил.
— Эй, — окликнул он парня. — Ты чего один?
— А что мне с остальными делать? — зло ответил Олег. — У меня машина сломалась! В чертовом сервисе, куда я звонил, сказали, что в такую даль не поедут! Местный закрыт! И сидеть мне в этой заднице мира неизвестно сколько! Уехать бы уж скорей отсюда! Надо было с Иваном напроситься!
— Иван уехал? — удивился Михаил.
— Увез жену, ей нехорошо стало!
— Что с ней?
— А я что, знаю? Я в эти бабские дела не лезу. Увез и увез.
«Увез и увез», — передразнил его про себя Михаил и почувствовал, как раздражение на этого парня вновь ворочается в груди разбуженным зверем. Но внешне он никак не показал неприязни.
— А остальные тоже уехали?
— Нет. Сидят на даче. Рита, Лика и этот, как его, Павел. Ждут Ивана. Слушай, не знаешь, тут хоть кто соображает
