– Ну, суммы, которые он должен разным людям. Или это ему должны.
– Тогда тут было бы указание имен, кому или кто ему должен.
– А если это один человек?
– И с чего бы этому человеку платить Никите?
– А тот его шантажирует!
– И чем?
– Откуда я знаю! Шантажирует, и все!
– И Никита скрупулезно записывает в блокнотик все суммы? Зачем? Чтобы потом предъявить эти записи в суде? Самому шантажисту? Потребовать с него отчет и возврат всех денег?
– Может и такое быть!
– А может так быть, что шантажирует сам Никита! И эти деньги он получает от человека, о котором узнал какую-то страшную тайну.
И подруги снова уставились в блокнот. Интересно, конечно, но им-то к чему чужие тайны? Ни к чему они им сейчас. Им бы со своими загадками разобраться!
– И все же, я не вижу другого выхода, кроме как проследить за Никитой.
– Почему?
– Если кто в этом доме и знает, где брал Всеволод своих малолетних наложниц, то это только Никита.
И так как в блокноте больше не было ничего интересного, а времени до завтра, когда им предстояло идти и обслуживать клиентов, у подруг было еще предостаточно, то они отправились в гостиную, чтобы по возможности следить за Никитой. А также попытаться разнюхать, куда ветер дует.
– Интересно, а куда сегодня мотался Никита? С кем он обсуждал смерть Всеволода?
Но этого подруги так и не узнали. Приехавший Никита коротко и сухо, официально, поставил всех девушек в известность о том, что их старый хозяин скончался. Но чтобы они раньше времени не радовались. Нечему тут радоваться. Все их долги переходят к наследникам покойного хозяина. И лично для девушек в борделе ничего не меняется. Как работали они, так и дальше будут работать.
Подруги переглянулись. Интересно, какие и откуда это вдруг взялись наследники? Наследников у Всеволода всего двое – его жена, а теперь вдова, Светлана. И его сестра – Леночка. Вряд ли эти девушки захотят стать рабовладелицами. В отношении Светланы подруги были уверены на все сто процентов. Не захочет она связываться с публичным домом. Само заведение продаст, а девушек распустит по домам. Хотя, что касается Леночки, тут подруги были не столь уверены. Но ведь и она не прямая наследница. А только во второй очереди.
Но к кому же тогда бегал Никита? И кто заверил его в том, что все останется по-прежнему? Кто этот человек, который распоряжается имуществом Всеволода, словно оно – его собственное?
– А сам покойный хозяин тут часто появлялся? – шепотом спросила Кира у толстенькой смешливой Греты. – К какой из девушек он особенно лоялен?
– Да ты что! Он тут и не бывал почти никогда. Лично его я только несколько раз и видела! И он к Никите приезжал. А с нами ни с кем не общался.
– Как? Совсем?
– Нет. А зачем ему?
– Ну да, у него ведь, ты говорила, жена молодая и красавица.
– Я говорила? – удивилась Грета. – Не помню. Но, вообще-то, это правда. Жена у нашего хозяина молодая и красивая. Хотя в вопросе мужской верности это, конечно, не аргумент.
– Понимаю.
– И тем, кто помоложе и покрасивей, тоже изменяют. Но наш хозяин не такой был человек. Он с нашими девушками только разговаривал. Что да как? Все ли у них в порядке? Нет ли каких жалоб? Здоровьем еще интересовался всегда.
– Ишь ты! – присвистнула Кира. – Добрый какой человек!
– Да не добрый он! – неожиданно горько произнесла Грета. – Сволочь он наипервейшая!! Здоровьем нашим интересовался, а сам под разных козлов нас подкладывал! А кто их знает, какой заразой они болеют! Может быть, и СПИД у них имеется. Или другая какая дрянь!
– И что? Бывали случаи?
– Сколько угодно! СПИДом, врать не стану, вроде бы никто не заболевал. Но ведь многие девушки исчезают после медицинских осмотров. Так что…
– Исчезают?
– Ну да.
– Навсегда исчезают?
– Тут они, во всяком случае, больше не появляются. Никита говорит, что их переводят на другую работу, но… Не знаю я, одним словом! Но лично я каждого осмотра с содроганием жду. А вдруг меня тоже… того… переведут!
Откровенность Греты подругам ничего не прояснила, а только еще больше все запутала. Куда исчезают девушки? Их отправляют лечиться в закрытый стационар? Они уезжают домой? Или… Или с ними происходит нечто куда более ужасное?
Теперь подруги уже не понимали ничего. Зачем Всеволоду понадобился этот публичный дом, если сам он никогда не прикасался ни к одной из имевшихся в его распоряжении девушек? Ради денег? Но больно уж грязные получались деньги. Шума и позора, если все откроется, будет много. А доход… Нет, нельзя считать, что дом совсем не приносил Всеволоду дохода. Но вряд ли он был такой уж огромный.
– А вообще, – неожиданно снова обратилась к подругам Грета, – я вам скажу, что наш бывший хозяин был тот еще психопат.
– Почему?
– А вот взять тот случай, когда к нам Марину привезли. Уж как она плакала, чтобы он ее домой отпустил и разрешил бы как-то иначе долг отработать. А он – ни в какую. Тут, говорит, работать станешь. А за детьми твоими муж присмотрит.
– Дети? У одной из ваших девушек есть дети?
– Да. И Марина к ним рвалась так, что чуть с ума не сошла. А Всеволод и глазом не моргнул. Ничего, дескать, с ними не случится. Они у тебя уже большие.
– А что за дети?
– Маленькие, на самом-то деле. В школу еще ходили. Да и сама Марина тридцатник еще не справила. Говорила, что первенца своего в шестнадцать родила. Так что детям больше тринадцати-четырнадцати лет никак не могло быть.
– И что с ней стало?
– А-а-а… – поскучнела Грета. – Я же вам говорила… Медосмотр.
– И что?
– Увезли после него нашу Марину. А куда, чего – никто из нас не знает.
– Но домой Всеволод ее не отпустил?
– Вряд ли, – еще больше поскучнела Грета. – С чего бы это, если ей еще половину долга нужно было отрабатывать?
– У тебя есть телефон этой женщины? Ты можешь ей позвонить?
– Телефонов у нас тут ни у кого нету, – пояснила Грета. – Можно, конечно, у клиентов попросить. Они не откажут. Но если Никита об этом узнает, то той девушке, которая посмела ослушаться, грозит громадный штраф. Чуть ли не треть всего ее долга навертят!
– Ого! Треть – это серьезно.
– Так что, сами понимаете, рисковать никому неохота, – кивнула головой Грета. – Да и мы тут вроде как в тюрьме. А вы еще не поняли? Выйти отсюда никуда невозможно. Только в саду погулять, да и то за ограду выходить нельзя. Охранники на выходе стоят, мигом тебя назад завернут. А когда несколько лет в изоляции проведешь, старый номер телефона тебе вроде уже и ни к чему. Думаю, если кто-то из девчонок отсюда уходит, те новые симки себе покупают. И как ты до них дозвонишься? Да никак!
– А домашний?
Грета заколебалась с ответом.
