И, заметив недоумевающие взгляды, постаралась объяснить:
– Я ему говорила, что мы вместе занимаемся в театральной студии. Он хороший человек, этот... И он тоже... Впрочем, это сейчас совсем неважно. Одним словом, он мне сообщил об этих убийствах. И спросил меня, не знаю ли я, в чем тут дело.
– И что ты?
– Разумеется, я ему ничего не сказала, а просто схватила сумку и сбежала из дома. Пока спускалась, все время тряслась, как бы меня не прирезали, как Вадьку или Левку. Но ничего. Обошлось. Из дома я удрала, ну а дальше вы уже сами знаете.
И Оля обвела глазами собравшихся. Сейчас в них стояли слезы. А мгновение спустя две прозрачные капли сбежали по ее щекам.
– Вы мне поможете? – тихо произнесла мошенница. – Да? Ведь поможете же? Так не хочется умирать!
И слезы потекли из ее глаз полноводной рекой. Ни Кира, ни Леся, ни тем более Фима или даже Ходка не дали бы за эти слезы и грошика. Но ведь они и сами были женщинами и превосходно знали все эти женские штучки и увертки. А вот мужская часть компании во главе с Лисицей тут же кинулась утешать рыдающую Олю. И клясться ей в том, что они пластом лягут, но сумеют выручить прекрасную даму из беды.
Глава 15
Уединившись подальше от театрально рыдающей Ольги, девушки стали держать на кухне свой собственный боевой совет.
– Не верю я ни единому ее слову!
– Я тоже!
– И я!
Ходка, которая разговаривать не умела, коротко гавкнула. А сидящая на шкафу Фатима утверждающе махнула хвостом. Вся женская часть аудитории была настроена против Оли и против того, чтобы верить мошеннице. А мужская... Мужская, включая кота Фантика, сейчас толпилась в столовой, где каждый норовил поближе притиснуться к рыдающей Оле и под видом утешения подержать ее за руку или как-то иначе прикоснуться к ней.
– У мужиков при виде красивой бабы крышу начисто сносит.
– Ага. Тем более когда она такая... такая... легкодоступная!
– Но что же нам делать?
– А ничего. Если это Хорек убил Вадима и Хомячкова, то он и должен отправиться за решетку, а никак не Фима!
– Правильно! – оживилась Фима. – Не хочу отдуваться за какого-то Хорька. Тем более что я его даже не знаю!
– А если бы знала, то захотела?
Фима немного подумала и покачала головой:
– Нет. Тоже бы не захотела.
– Вот и молодец!
– Прогресс налицо!
– Бесспорно, эта история пошла тебе только на пользу!
Подруги чокнулись бокалами с красным вином, которым они потихоньку заливали свою досаду на мужскую часть аудитории, так поспешно перекинувшуюся на новый объект, и разговор продолжился:
– Но чтобы доказать, что Хорек убил этих двоих, нужно...
Кира замялась, подыскивая подходящую мысль.
– Нужно... Нужно...
– Нужно его для начала найти!
– Правильно! – обрадовалась Кира. – Нужно его найти. А как это сделать?
Самим подругам это явно было не под силу. И хочешь или не хочешь, а пришлось им возвращаться обратно в столовую. Там они с большим трудом вытянули из толпы Кантемирова, который занял твердую позицию по правую руку Оли.
– Ты чего делаешь? – сердито прошипела ему на ухо Кира. – Ты что, забыл, что она преступница?
– Преступница? Ну да, я помню. Но разве вы не собирались ей помогать?
– Нет!
– Зачем же вы тогда притащили ее в свой дом?
Вопрос поставил Киру в тупик. Действительно, зачем? Они вполне могли вытрясти всю информацию из Оли в лесопарке. Оля жаждала пообщаться с ними на эту тему. И совсем не было никакой острой необходимости тащить Олю к себе в гости. А сделала это Кира по одной-единственной причине – исключительно поддавшись чувству жалости к голодной, дрожащей и явно давно не принимавшей душ девушке.
– Хорошо, пусть я ее и привезла к нам, но это совсем не значит, что теперь она белая и пушистая. Она – преступница. Ты и сам отлично слышал ее рассказ!
– Слышал.
– Ну? И что ты думаешь?
– Насчет чего?
– Насчет этого Хорька и насчет Клауса.
– Впервые слышу про этих людей, – признался Кантемиров. – Понимаешь, наркоторговля – это не совсем мой профиль. Вернее, даже совсем не мой. Я занимаюсь убийствами. И поэтому меня так заинтересовал этот знакомый Оли. Она сказала, что он тоже служит в уголовке.
– Не о том думаешь.
– А о ком я должен думать? Об этом Хорьке? На кой он мне сдался? Я не занимаюсь наркотой!
– Убиты два человека, – напомнила ему Кира.
– Да. Это ты права. Хорошо, я попытаюсь что-нибудь узнать у своих коллег про Хорька и Клауса.
– Не что-нибудь, – строго произнесла Кира, – а самую подробную информацию. И не постараешься, а сделаешь!
– Вот ты какая!
Кантемиров не договорил и остановился, подбирая подходящие слова. Но Кира не стала ждать продолжения, а сама воскликнула:
– Да! Я вот такая!
– Сухая и черствая!
– И еще равнодушная!
– Готова до нитки меня обобрать!
– Было бы что брать! – фыркнула в ответ Кира, отдавая себе отчет в том, что их разговор со следователем все больше напоминает сварливую перебранку двух супругов с солидным супружеским стажем.
Какой ужас! А где же их медовый месяц? Где свадьба с белой фатой, голубями и веселым тамадой? Где конфетно-букетная стадия влюбленности? В конце концов, где романтический вечер при свечах и трогательное объяснение в любви? Ничего этого у них с Кантемировым не было. Как-то сразу они перешли к отношениям двух пожилых супругов, проживших вместе много лет и страшно раздражающих друг друга!
Пикировку можно было продолжать еще долго, но вместо этого Кира лишь сухо уточнила:
– Так ты понял, что от тебя требуется?
– Понял.
– Ты узнаешь, что это за люди – Хорек и Клаус?
– Да.
И надувшийся Кантемиров вознамерился вернуться обратно к столу, откуда доносился звонкий голосок Оли, совсем очухавшейся в мужском обществе. Мужское внимание оказало поистине благотворное влияние на девушку. Она разрумянилась, глаза у нее заблестели, а голос приобрел живость и звонкость. Или виной тому были вовсе не мужчины, а вкусная обильная еда и вино?
Кира маневр следователя разгадала и вовремя ухватила его за рукав:
– Куда собрался? Прямо сейчас узнавай!
