Леночка полезла в свою сумку и принялась там копаться.
— Это не то, — бормотала она. — Это тоже не то. Это счета за электричество. Это билеты в кино. Это квитанция за оплату телефона. Это визитка в «Рив-Гош». Это чек от массажиста. Это рекламка. Черт! Куда же я записала этот телефон?
— Это очень важно!
— Леночка! Соберись! Это очень важно!
— Сама понимаю, — огрызнулась раздосадованная девушка и с удвоенной энергией принялась копаться в своей сумке.
В конце концов, когда она распотрошила ее полностью, то вспомнила, что записала его в специальном блокнотике, который висел у нее дома над телефоном.
— Придется ехать к тебе.
— Ой, нет! — внезапно побледнела Леночка.
— Почему это?
— Боюсь! Лешку убили. Люську, наверное, тоже. Теперь и до меня доберутся.
— Да с чего это?
— Как это — с чего? Жил-то Леша со мной. Бежать собирался тоже со мной. Наверное, о его планах знали. Вот и придут ко мне! Наркотики искать!
Подруги сочли рассуждения Леночки чушью. И принялись уговаривать ее взять себя в руки. Помогло. Уговорили. Но время показало, что Леночка была в своих опасениях не так уж и не права. У Леночкиного подъезда толпились люди. Увидев Леночку, все внезапно заохали и заахали.
— Жива!
— Поглядите-ка! Ленка наша явилась!
— И не обуглилась ни капли!
— Что ты мелешь, дурья башка! Жива Ленка. Другая вместо нее сгорела.
И другие голоса:
— А кого же тогда в ее квартире нашли?
— Кого на носилках унесли?
Уже от одних этих восклицаний всем трем девушкам стало сильно не по себе. А когда они поднялись на Леночкин этаж и обнаружили, что дверь в ее квартиру распахнута и обуглена, им стало совсем уж худо.
— Что тут произошло? — дрожащим голосом произнесла Леночка.
Впрочем, все было ясно и так. Обугленный косяк, хлопья белой пены и развороченное дверное полотно говорили сами за себя. В квартире произошел пожар. И пожар очень сильный. Выгорела практически вся квартира.
— Газовая плита у тебя, милочка, рванула! — сообщила Леночке подоспевшая дама из домоуправления. — Как же так неосторожно! Газ перекрывать надо, когда уходишь. И подружке своей надо было объяснить.
— К-к-какой подружке?
— Как это какой? А кого ты дома оставила, когда уходила?
— Никого не было!
Домоуправша помолчала. А потом нерешительно предположила:
— Может быть, мать твоя зашла?
Леночка побледнела. И кинулась звонить маме. Та была живехонька. И про пожар в квартире дочери слышала впервые.
— Немедленно приеду! — заявила она. — Какой ужас! Проверь все вещи. И забери документы и деньги!
Домоуправ, которая стояла рядом и тоже услышала эти слова Леночкиной мамы, только презрительно фыркнула.
— Какие уж там документы! Взрывом все разметало, а пожаром сожгло.
Леночка снова начала заикаться.
— К-каким взрывом?
— Так ведь не просто так полыхнуло.
— А как?
— Взрыв сначала был. Пожарные сказали, плита у тебя на кухне взорвалась. Кто тебе ее подключал?
— Не помню. Из фирмы люди приходили.
— То-то и оно, что из фирмы! Халтурщики! Шланг гнилой поставили. Или гайку затянуть где-нибудь забыли. Вот утечка и произошла.
— Не было никакой утечки. Исправно плита работала. Новая совсем. Шведская. С повышенной системой безопасности.
— Ну, не знаю! — протянула домоуправ. — Пожарные сказали, что плита взорвалась. Так что сама думай! Им врать нет резона.
Думать Леночке было не о чем. Она уже и так все поняла. А потому вцепилась в подруг и затряслась мелкой дрожью.
— Видите! Я же вам говорила! Они и до меня добрались. Будь я дома, остались бы от меня одни головешки. Это вы меня спасли!
— Мы тут ни при чем.
— Нет, это вы меня из дома вызвали. Если бы не вы, лежать бы мне сейчас в морге!
И Леночка мелко-мелко затряслась от охватившего ее ужаса.
— Господи, как мне страшно!
— Леночка! Не дрожи и соберись! Кто та женщина, чей труп нашли в твоей квартире?
— Не знаю!
— У кого были ключи от квартиры?
— Ни у кого!
— А если подумать?
— Только у родителей. И… И у Леши!
— Значит, он вполне мог передать их той таинственной Люське?
Леночка побледнела еще больше:
— Вы думаете, это она сгорела?
— Точно мы пока не знаем. Только предполагаем.
Поскольку телефонный номер Люськи сгорел вместе со всей квартирой, делать подругам здесь было нечего. Они уже обошли и поговорили со всеми Леночкиными соседями. Никто не видел, чтобы к Леночке приходила какая-то женщина. Только один крепенький, словно гриб-боровик, дедок заявил:
— Крутилась тут какая-то фифа.
— Какая фифа?
— А вся в черном.
— Молодая? Старая?
— Этого не скажу, лица не видел. Но по походке вроде бы молодая. Да и одета была модно. Тряпки хотя и черные, но сидели будь здоров.
И дед причмокнул губами, выказывая свое одобрение. Тот еще дедок. Ходок, видать, по молодости был. Да и сейчас еще не остыл в нем интерес к женскому полу. Подруги этим интересом незамедлительно воспользовались.
— А рост?
— Повыше ее будет, — кивнул дедок на Киру. — Примерно на полголовы.
— Стройная?
— Худющая, — без всякого одобрения сказал дед. — И куда это нынешние бабы смотрят? У бабы все должно быть кругленькое. Чтобы мужику, понимаете ли, было за что подержаться. Чтобы приятно ему было бабу свою трогать. А какая уж тут приятность, когда рядом с вами суповой набор ходит, костями брякает?
