– Он уехал из Литвы потому, что у него были неприятности на работе.
– Ах, даже так? – усмехнулся Густав. – Значит, не нам одним он оказывал услуги по получению чужого наследства? Тем более он был нам опасен! Его могли арестовать, и он бы начал топить всех, чтобы спасти свою шкуру!
– И вы их убили! – повторила Кира, все еще не в силах поверить в услышанное. – Невероятно!
– Сам до сих пор не верю, что у нас все получилось.
– И кто… Кто именно убил Розалию?
– Не поверишь, но это сделала мама! – быстро ответил Густав. – Мама и Мирра. Мы с братом много времени проводили вне дома, шляясь по кафе и казино. А мама и Мирра сидели дома. И Розалия достала их по полной программе. Так что они даже испытали кайф, убивая мерзкую гадину!
И кто, спрашивается, гадина после всех этих признаний? Розалия, которая хотела денег? Или эти четверо, которые не желали делиться своими деньгами и пошли ради них даже на двойное убийство. Да и деньги-то были не их! Густав сам признался, что к наследству банкира Антонаса они не имели никакого отношения.
Густав замолчал. И взгляд его, устремленный на невесту, делался все более и более непонятным. Кира тоже посмотрела на него, и тут же в голове у нее мелькнула нехорошая мысль. А зачем, собственно говоря, Густав был столь откровенен с ней? Что ему стоило просто послать Киру далеко и надолго, сказав, что она взбалмошная дура и все это придумала себе? Ведь никаких доказательств его вины до сих пор у Киры не было. Одни лишь подозрения. И все равно Густав предпочел открыть перед ней душу. Зачем? Зачем он это сделал?
И, чтобы прервать тягостное молчание, Кира спросила:
– А как тебе удалось подбросить свои вещи и перстни с печатями в дом к барону?
Густав усмехнулся:
– Это было совсем просто! Мы достаточно долго прожили в этом Горелове, чтобы узнать изнанку здешней жизни. Да еще к тому же мы тесно общались с Розалией. А покойница, скажу я тебе, была очень болтливой особой. Она и рассказала нам о том, чем промышляет здешний барон.
– И тебе не было стыдно подставлять невиновного человека?
– Это барон-то невиновный? Да на нем буквально клейма ставить некуда! Торговля героином – это, по-твоему, невинное занятие?
– Но Розалию-то он не убивал. И Федичкина не убивал. И вас не грабил!
– Ну и что? – надулся Густав. – За торговлю героином его привлечь не могли, а за убийство – запросто. По-моему, мы все сделали правильно! Преступник должен сидеть в тюрьме!
Вот сам бы и посидел! Но вслух Кира лишь спросила:
– И как же вы подбросили барону улики?
– Несколько дней мы кружили возле дома барона, где он принимал своих клиентов. И наконец нам попалась парочка, которым героин был нужен до зарезу, а денег у них не хватало. Конечно, наши перстни, часы и другие вещички они восприняли как дар свыше. Сцапали их и тут же сдали барону.
– А если бы они пошли с ними в другое место?
– Куда?
– В скупку, например. Или в ломбард. Уверена, даже в ломбарде бы им дали больше, чем они получили у барона. Лично я так бы и поступила.
– Да ты, похоже, совсем не знаешь наркоманов. Они ни за что не ушли бы от героина, до которого было всего два шага! Скупка – где она, а дом барона – вот он тут, рядом. Мы точно знали, что все до крошки они отдадут барону за героин. Немного денег, которые мы оставили в бумажниках, они заберут себе на дорогу. А бумажник, так как он был из дорогой кожи и с золотыми уголками с пробой, тоже сдадут барону в обмен на зелье!
– Ты все очень хорошо просчитал.
– Не один я ломал голову, как нам избавиться от Розалии. Все мы думали в этом направлении.
– А зачем ты мне об этом рассказываешь?
– Ну как же? – казалось, искренне удивился ее вопросу Густав. – Ведь ты моя невеста. И у нас не должно быть друг от друга тайн.
– Нет уж! – помотала головой Кира. – Никакая я тебе не невеста! У меня не может быть ничего общего с хладнокровным убийцей! И я очень разочарована в тебе, Густав!
– Вот как. Выходит, ты разрываешь нашу помолвку?
– Решительно разрываю!
– И я больше не твой жених? – понурившись, спросил у нее Густав.
– Нет!
– Мы чужие люди друг другу?
– Да! Тысячу раз – да!
Густав неожиданно поднял голову, насмешливо уставился на Киру и воскликнул:
– Дорогая! Если бы ты знала, как я тебе благодарен за то, что ты развязала мне руки!
– За что? – похолодела под его взглядом Кира.
– Думаешь, легко мне было бы справиться с собственной совестью, если бы ты осталась верна мне? Я бы долго мучился, убив тебя. А так…
– Что «так»? – открыла рот Кира.
– А так я убью тебя почти без угрызений совести. Ты больше не моя невеста, а, напротив, отвергнувшая меня женщина. И за что отвергнувшая? За какую-то ерунду, мелочь! Подумаешь, смерть наглой цыганки! Да в прежние времена нам бы даже не пришлось оправдываться в полиции! Кто такая она была, эта цыганка! Гнойный прыщ на теле общества. Все цыгане – воры, бродяги и смутьяны! От них один убыток честным людям и головная боль! Именно так раньше бы и сказали! Никто не стал бы расследовать смерть цыганки без роду и племени!
– К счастью, теперь не прежние времена, – возразила ему Кира. – И цыгане точно такие же люди и имеют равные права и обязанности. И среди них много хороших и честных людей! А плохие и лживые встречаются в каждой нации. Даже в самой считающей себя арийской. И ты, Густав, лучшее тому подтверждение!
И, воспользовавшись тем, что ее бывший жених молчал, ошарашенный укорами Киры, она продолжила:
– Ты просто фашист! И рассуждения у тебя фашистские. Розалия была женщиной, а вы хладнокровно спланировали ее убийство и осуществили его!
– Да? И что это была за женщина? Ни мать, ни жена! Блудливая потаскуха, жадная до денег! Вот кем она была! И я ничуть не жалею, что мы убили ее! Туда ей и дорога!
– Но вы убили не ее одну, а еще и Федичкина!
– Ах, Федичкин! – завопил Густав. – Федичкина тебе теперь жалко! Так этот вообще на этом свете зажился! Жулик! Махинатор! Ничтожество! Ни одна женщина, кроме всеядной Розалии, на него бы и не посмотрела! Мямля! Сестрин подкаблучник! Выбалтывал ей все свои секреты! Выболтал даже то, откуда у него деньги!
– О боже! – воскликнула в ответ Кира, до которой мало-помалу доходила страшная правда.
И Софью Арсеньевну эти чокнутые братцы и их полоумная мамаша пришили! Ее смерть – это их рук дело! Федичкин рассказывал сестре все. Небось и фамилию Антоновых-Антонас упомянул. Вот Софья, узнав, в чьем доме произошло убийство брата, быстро сложила два плюс два и получила верный результат. А поняв, кто убил ее брата и Розалию, решила действовать.
– Она явилась к вам? Софья Арсеньевна тоже угрожала вам? Требовала денег за молчание?
– Нет. Деньги эту психопатку не интересовали. Она жаждала нашего публичного раскаяния. Представляешь? Так прямо нам и сказала: если вы все четверо сами публично ни в чем не покаетесь, я все равно добьюсь вашего наказания! Мстить за брата она нам решилась! Дура!
– Не мстила она вам! Она требовала от вас раскаяния.
– Хорошее раскаяние, после него я бы немедленно отправился за решетку! И стоило тогда убивать Розалию и Федичкина? Какой в этом был смысл?
– Вот именно! Нельзя убивать людей! Особенно таких хороших, как Софья Арсеньевна!
– Ой! Я тебя умоляю! – цинично протянув, прищурился Густав. – Хороший человек! Набожная психопатка и дура! Ни один урод на нее за всю жизнь не позарился, так она в брата вцепилась. Только им одним и жила! Ни дохнуть ему не давала, ни пернуть самостоятельно. Мерзкая баба!
– Значит, надо убивать всех подряд?!
– Почему это? Они нам мешали. И потом, чего ты волнуешься? Уверен, твоя разлюбезная Софья очень рада оказаться на небесах рядом со своим братцем. Что ей было делать на этом грешном шарике без него?
– Прямо рыцарь ты! В сверкающих доспехах! Отправил сестру следом за братом на тот свет! Пусть там теперь обитают! В облаках! Прямо плачу от умиления!
– Напрасно ты издеваешься, – нехорошим голосом произнес Густав. – Скоро и ты присоединишься к их компании.
– Но я не хочу!
– Да кто же тебя спрашивать будет! Раньше надо было думать!
И тут Кира ощутила настоящий ужас. Зачем она злит этого типа?! И вообще, как она могла быть такой самоуверенной гусыней! Приперлась к нему среди ночи со своими разоблачениями! И о чем она думала? Впрочем, думала она о том, что он ее любит и поэтому отпустит…
Она ему в лицо кинет, что он убийца и она это знает и даже может доказать, а он будет молчать и униженно извиняться? Как же! Такой матерый убийца, который уже трех людей на тот свет отправил, может и ее замочить.
– А ты не хочешь спросить у меня, как я догадалась обо всем? – спросила она у Густава.
– Как же! Очень хочу! – оживился тот. – Ну и как же ты обо всем догадалась, Кира?
– Первую ошибку ты совершил, когда сказал мне, что не сможешь заехать за мной, потому что задерживаешься на работе в офисе. Помнишь?
– Это когда я приглашал тебя к нам домой? Сначала обещал заехать за тобой, а потом захотел, чтобы ты приехала в Горелово сама? Но это было необходимо для осуществления нашего плана! Что же тебя насторожило?
– Сначала все было нормально. Но потом я узнала, что ни ты, ни твой брат нигде не работаете. Так о каком офисе и какой задержке могла идти речь?
– Это ерунда! – отмахнулся Густав. – Мелочь.
– Ерунда! – согласилась Кира. – Мелочь. Но она заставила меня задуматься о твоей искренности.
– И что дальше?
– А дальше было то, что ты совершил промах, признавшись, что не знаешь своего фамильного герба.
– Почему это не знаю? Я сказал тебе, что он значит!
– И попал пальцем в небо! Олень, который топчет ногами множество змей, означает всего лишь процветание и благоденствие за счет недр земли. Змеи на гербе олицетворяют недра земли и скрытые в них богатства, а олень, топчущий их, забирает себе их силу. Люди, сочинившие этот герб, жили за счет добычи полезных ископаемых со своих шахт. И они придумали
