– Барышни, есть у вас одна вредная черта – излишнее любопытство, граничащее с назойливостью, – он с усмешкой проворчал, а девушка, ничуть не обидевшись на его замечание, бойко парировала:
– Барышни не из любопытства лезут в душу, а из желания помочь. Выговоришься, легче станет. Поверь мне.
– Это вы, барышни, решаете проблемы, делясь ими с десятью подругами, а мужчины решают их, уходя в себя. Этим мы от вас и отличаемся.
– Не только этим, – девушка усмехнулась и отставила пустую тарелку. Приятно, конечно, что Вадим за ней так ухаживает – ужин, например, готовит или разогревает, если приходит с работы раньше ее. Влад так никогда не делал. Впрочем, может и Вадима ненадолго хватит, как знать…
– Чему улыбаешься? – он тут же подозрительно спросил.
– Да так… Не увиливай от темы.
– Если я закурю, не помешаю?
– Бо-оже, Вадим, какой ты деликатный! Нет, не помешаешь. Я чай пока налью. Будешь?
– Буду! – он кивнул и закурил, приоткрыв форточку. Затем, вздохнув, задумчиво произнес:
– Боюсь, Ларка, при всем твоем огромном желании помочь ты не сможешь. Никто не сможет. Я вот тут узнал кое-что, совершенно случайно, и теперь не знаю, что с этим знанием делать… Денечек у меня аховый был, адреналина получил больше, чем на американских горках.
Он, не вдаваясь в подробности, рассказал Ларе и про поставленный ему чудо-доктором «диагноз», и про «Жигуленок», и про последовавшее за этим опровержение «диагноза».
– Ошибочка у них вышла!
– Ничего себе! – Лариса испуганно-возмущенно воскликнула.– Вадим, странно как-то получается… Я, конечно, допускаю, что в клиниках могут путать анализы, но вот так сразу тебя огорошить… И, наверное, на онкологию сдают какие-то специальные анализы. Я, конечно, в этом ничего не понимаю, но все же мне кажется, что вряд ли бы тебя отправили сдавать такие анализы, когда ты обратился в клинику совсем по другому поводу.
– Перепутали, Лара! Прикрепили к моей карточке листочки с обследованиями другого человека – на основании того, что нас зовут одинаково. Но не в этом дело, Лара. Понимаешь, меня перепутали ни с кем иным, как с собственным дядей. Это ему этот диагноз поставили. Он болен, а ни я, ни Инга об этом даже не подозревали! Я вот таким образом узнал… И что теперь делать – честно, не знаю. И Инге сказать не могу. Не знаю, Ларка! Дядя, когда меня в эту клинику сосватал, не предполагал, что там ухитрятся наши карточки перепутать, и я в результате этого узнаю о том, что он болен. Черт, Ларка! Не знаю, как теперь себя вести!
Вадим легонько стукнул кулаком по столу и поднялся, отправляясь в коридор открывать дверь на звонок. Прежде чем выйти из кухни, предупредил Ларису:
– Инге о дяде – ни слова. Не готов я еще ей сообщить. Ведем себя так, будто ничего не произошло, поняла?
Лариса кивнула.
Через минуту Вадим снова появился на кухне, за ним следом вошла Инга.
– Привет, Лара! – она с улыбкой поздоровалась и ответила согласием на Ларисино предложение налить ей чаю.
– Только у меня немного времени, – Инга тут же оговорилась и, нахмурившись, заметила брату:
– Вадька, по-моему, ты хромать сильней стал… Зря поторопился вновь к активной жизни приобщаться.
– Просто мне сегодня пришлось поневоле прыжками заняться, теперь вот хромаю, – Вадим усмехнулся и сел за стол.
– Какими прыжками? – Инга, нахмурившись, недоуменно посмотрела на брата, затем перевела взгляд на Ларису. И та неожиданно для себя выпалила:
– Его чуть машина не сбила, вот он и отпрыгивал…
Вадим метнул на проговорившуюся Ларису укоряющий взгляд и беззаботно-весело, дабы успокоить внезапно побледневшую сестру, произнес:
– Да ничего страшного не произошло, Инга! Ну, немного замечтался, когда переходил дорогу… Но я же удачно отскочил! Если не считать того, что потом растянулся на дороге черепашкой.
Он усмехнулся, будто тема была забавной, однако Инга смотрела на него расширенными от ужаса глазами, не в силах произнести ни слова.
– Да брось ты, Инга, все обошлось, – Вадим, глянув на нее, улыбнулся. – Впечатлительные вы, барышни, нельзя вам такие истории рассказывать! Ничего страшного не случилось, только зеваки какие-то остановились, чтобы послушать, как я с водилой «Жигуленка» собачусь. Людям только зрелищ давай. Одна ненормальная аж вся злобой изошлась из-за того, что шоу закончилось благополучно и быстро. Наверное, когда заметила, что на меня несется машина, специально остановилась поглазеть, как меня собьет. И жутко разочаровалась, что этого не произошло. Точно, ненормальная… Зима на дворе, а она в платье вырядилась летнее.
– В какое платье? – Лариса, в отличие от Инги, еще не пришедшей в себя после такого рассказа брата, среагировала быстрее. – Белое, легкое, развевающееся?
– Да разве я запомнил? Не на показ мод ведь пришел. Ну, да, белое какое-то… Ни шубы, ни куртки, одно только платье. Ненормальная, одним словом.
– Между прочим, эта твоя ненормальная, как ты ее назвал, и правда очень расстроилась, увидев, что ты остался в живых, – Инга севшим голосом проговорила, и Вадим с Ларисой тут же перевели на нее взгляды. Лариса смотрела на нее встревожено, Вадим – с любопытством, но никак не с тревогой.
