– Да с самого начала. Как «МВМ» образовался, так Эстель им девушек и поставляет. И для обложки, и для разворотов, и для календаря, и для…
– Ну ясно, ясно. А давно этот журнал основан?
– Так вот… – растерянно произнесла Оленька. – Девять месяцев всего. Маша была первым лицом их обложки. Мисс Осень, стало быть. Потом была Наташа, потом…
– Ясно, ясно. Значит, журнал совсем молоденький?
– Ага.
– И какой у него оборот?
– Хороший! – не задумываясь, ответила Оленька. – То есть я так думаю, что хороший.
– А почему ты так думаешь?
– Ну, контракты у них выгодные. Маша и Наташа говорили, что платят они больше, чем другие аналогичные журналы. Да я и сама, в контракте когда сумму увидела, сначала не поверила своим глазам. Почти вдвое больше принятых вознаграждений, которые платят моделям. Так что, думаю, и тираж, и доход у Козявки тоже соответственно немаленькие.
Все это было очень хорошо и интересно. Вот только условия российского бизнеса ныне таковы, что никто, никогда и ни при каких условиях не станет платить больше, если может заплатить меньше. И если уж «МВМ» платил своим девушкам-моделям суммы большие, чем другие издания, значит, у журнала было для этого какое-то веское основание.
А какое это было основание?
Учитывая, что девушки топ-модели пропадали в неизвестном направлении, ситуация складывалась прямо-таки неоднозначная. Журнал зачем-то завышал вознаграждение девушкам, а потом девушки таинственно исчезали. Очень странно и подозрительно.
– Скажи, а Маша или Наташа не рассказывали тебе, что их заставляли делать нечто… Ну, скажем, не совсем совместимое с профессией модели?
– Что именно? – вытаращила глаза Оленька и тут же помотала головой. – А… Вы, наверное, интим имеете в виду. Нет, мне они ничего такого не говорили. Мы вообще с ними не очень-то общались. Они ко мне относились свысока. Верней, не только ко мне, а вообще ко всем остальным девочкам.
– Почему?
– Считали, что они самые что ни на есть супер-пупер! А мы так, грязь под ногами.
– Ну а Марианна?
– С Марианной мы дружили, – призналась Оленька. – Но она мне тоже ничего такого не рассказывала, кроме того, что у нее дурные предчувствия.
– Но на чем-то эти дурные предчувствия должны были у нее основываться?! – воскликнула Кира, потеряв терпение.
У всех вокруг предчувствия, а девушки пропадают на самом деле! Нужно разобраться!
– Марианна как-то сказала, что за ней следят.
– Следят? Кто следит? С какой целью?
– Этого она не сказала. Она даже не была до конца уверена, что за ней точно следят. Просто сказала, что у нее такое ощущение. И что вокруг слишком много разного отребья, чтобы красивая девушка могла быть спокойна за свой покой.
– Она кого-то конкретного имела в виду?
– Да нет, не думаю.
– А молодой человек у Марианны был?
– Не было у нее никого, – буркнула она, как-то очень уж искоса глянув на свою мать.
К счастью, Татьяна Ивановна как раз в этот момент спохватилась, что ничем не угощает таких важных гостий, и помчалась на кухню ставить чайник. Воспользовавшись отсутствием матери, Оленька поспешно зашептала подругам:
– То есть были у Марианки разные папики. Да и прочие романы в ее жизни, разумеется, случались. Она же девушка, причем девушка молодая и красивая. Но все ее кавалеры были женаты. Да и не было у Марианны с ними ничего серьезного. Во всяком случае, когда она пропала, никто из них не спохватился! И к нам в агентство не пришел.
– А родные?
– Не-а. Отца у Марианны никогда и не было. А мать недавно снова замуж выскочила. В другой город к мужу уехала. Марианна ей теперь без надобности. Мать там себе новых двойняшек-мальчишек настругала. Про старшую дочь и слышать не хочет. Да и Марианна не особенно рвалась отношения с матерью поддерживать. Отчим мало зарабатывает. Она боялась, что вся эта компашка – мать, отчим и мальчишки – ей на шею сядет.
– Но хоть какие-то подруги у Марианны были?
– Мы с ней дружили… Немного. А еще у нее Вера была в подругах. Но мне она не нравилась. И мы втроем практически никогда не общались. Либо Марианна с Верой, либо со мной. Втроем мы почти никогда не бывали.
– Почему?
– Не знаю. Задавалась эта Верка ужасно. Вечно передо мной нос драла.
– А почему? Чем она лучше тебя?
– Она тоже модель?
– Она не модель, в университете училась. На мордочку вроде бы ничего, но жирная ужасно! И ноги короткие! И кривые! Одним словом, не красавица. И еще волосы у нее на ногах растут, и она их бреет!
На лице у Оленьки отразился самый настоящий неподдельный ужас.
– Представляете, БРЕЕТ! Не кремом там удаляет или воском, а бритвой! И нам с Марианной эта Верка, сдается мне, завидовала ужасно.
– Почему?
– Потому что мы очень красивые и успешные. А она – никто!
– А где она работает, эта Вера?
– В школе. Учительницей испанского языка. И еще кружок где-то ведет.
М-да… Школьная учительница – это вам не топ-модель. Как ни крути, а жизнь у Веры должна была быть довольно скучной. Марианна наверняка являлась для нее своеобразной отдушиной. А для Марианны… Для Марианны, получившей высшее техническое образование и сразу же подавшейся в модели, ее подруга гуманитарий Вера должна была стать своего рода наставницей и советчицей на жизненном пути. Вера должна быть девушкой начитанной и наверняка имевшей свое мнение по всем жизненным вопросам.
Во всяком случае, именно так решили подруги. И решительно потребовали у Оленьки телефон этой самой Веры.
– Ой, так вы беретесь за расследование?! – страшно обрадовалась Оленька. – Я так вам благодарна! А сколько я буду вам должна?
– Пока ты нам ничего не должна, потому что мы ровным счетом ничего для тебя еще не сделали. Но если возникнут какие-то расходы, то мы, конечно, уведомим тебя о них.
– Пожалуйста! – воскликнула Оленька и тут же предупредила: – Только не очень много. А то после уплаты всех кредитов от аванса остались всего пятнадцать тысяч рублей. А до окончательного расчета я могу и не дожить.
И лицо у Оленьки потемнело. Подруги попытались утешить девушку, но тут у нее зазвонил телефон.
– Странно, кто бы это мог быть в такое позднее время? – удивилась она, но трубку все же взяла. – Номер засекречен.
– Не бери! – посоветовала ей Леся. – Я вот никогда не беру, если не вижу, кто мне звонит.
Но Оля уже поднесла трубку к уху.
– Алло! – произнесла она. – Алло! Говорите! Алло! Вас не слышно! Перезвоните!
И в ответ на вопрошающие взгляды подруг ответила:
– Не соединилось. Наверное, связь оборвалась.
– Может быть, еще перезвонят, – пожала плечами Кира.
Но никто Оленьке не перезвонил. Ни через минуту, ни через две, ни через пять или даже десять. И почему-то от этого позднего странного звонка у всех стало тревожно на душе. Чай с сухими тостами,
