– Ты куда перла? – вопил у меня над ухом этот любимец женщин. – Ты гляделки с собой берешь, когда за руль садишься?
Я обошла машину и обомлела. Фара разбита была именно на «пятерке», а «Мерседес» отделался помятым крылом.
– Ты мне разбил фару? – завизжала я. – Не мог подвинуться, бандит чертов. Накупили себе дорогих тачек, а ездить так и не научились.
Толпа неожиданно взяла мою сторону.
– Правильно говоришь, дочка, – сказал седоусый дядька, проезжая мимо на «семерке». – Никакой жизни от них не стало. Купят себе ржавое железо, а потом подставляют задницу, чтобы ты им в обмен новую купила.
– Я тебя сейчас самого задницу подставить заставлю! – завопил Гарик. – Моя машина еще и года не бегает. Новая, целенькая. А эта... ее помяла.
– Подумаешь, у тебя тут сплошной пластик, – не сдавалась я. – Его ткнешь, он и выпрямится.
И чтобы слова не расходились с делом, я слегка надавила пальцами обеих рук помятое крыло. Раздался легкий щелчок, и крыло выровнялось. От неожиданности Гарик заткнулся и принялся недоверчиво водить носом над своей машиной, пытаясь обнаружить место, где было повреждение. Я стояла рядом с видом скромного факира, хотя была не меньше его удивлена эффектом.
– Все в порядке? – спросила я.
– Краска поцарапана, – все еще пребывая в растерянности, заметил Гарик. – А у тебя что?
– Фара, краска содрана и помято... не знаю, как оно называется, но оно помято, – принялась перечислять я. – И еще моральная травма.
Тут Гарик впервые на меня внимательно посмотрел и неожиданно сказал:
– Я тоже виноват. Зазевался, не заметил, что ты на меня прешь. Ладно, ты не переживай, прямо сейчас отгоним твою тачку в один гараж, там у меня знакомый механик. Все за пять минут сделает.
– Что сделает? – спросила я. – Если разбирать на запчасти, чтобы оплатить покраску твоей машины, то я не согласна, хоть режь. Машина-то не моя. Не дам.
– Ты что, дура? – искренне удивился Гарик. – Нужно кому-то твое железо. Починят тебе фару и краску подправят.
– С чего это ты такой добрый?
– А я всегда такой, – бросил Гарик. – Садись в машину и двигай за мной. Только держи дистанцию.
– Какую именно?
– Думаю, для тебя и пятисот метров будет маловато, – съязвил Гарик. – Но что делать, иначе ты вообще потеряешься. Придется мне, видно, скорость сбросить.
Не знаю, что он имел в виду, когда говорил, что сбросит скорость, по-моему, так мы мчались на пределе. Но катастроф больше не случилось. Мы остановились возле небольшого автосервиса на Лиговке, и Гарик ушел договариваться со своим знакомым слесарем. Вышел он через четверть часа весь сияющий. Рядом с ним шел невзрачный мужичок в промасленном комбинезоне. Ни слова не говоря, он забрался в Севину «пятерку», выпихнул меня на улицу и загнал машину в гараж.
– За пару часов сделает, – сообщил мне Гарик. – Мастер – золотые руки. А нам тем временем не помешает познакомиться получше. Кто знает, может быть, это начало большой любви.
– Избави бог! – пробормотала я.
Но Гарик меня не услышал, так как в это время распространялся о своих достоинствах, их у него набиралось изрядно, хватило на всю дорогу до ресторана, так что я едва челюсть не свернула, стараясь сдержать зевоту, слушая его наглое вранье. Ну хоть убейте меня, но не может человек быть одновременно добрым и ломать шеи провинившимся без всякой жалости. Быть великолепным любовником, но в постели предоставлять женщине самой делать все, ну, почти все. И не может он в течение почти двадцати минут хвастаться тем, какой он потрясающе скромный.
Заткнулся он только после того, как официант поставил на стол наш заказ. Но лучше от этого не стало. Чавкал и рыгал Гарик так громко, что люди за соседними столиками стали оглядываться, а мне оставалось только помалкивать и делать вид, что я этого человека совсем не знаю, просто угораздило сесть за один столик.
– Ты чего не ешь? – спросил у меня Гарик. – У них тут отличное мясо. Не собачатина, как в других местах. И кошку под видом кролика не подадут. Меня тут все знают.
Судя по кислым физиономиям обслуживающего персонала, его слова были чистой правдой. Насытившись, Гарик решил, что теперь можно и поухаживать за дамой.
– Ты мне сразу приглянулась, – заявил он. – Будешь моей бабой.
Как раз в этот момент я решилась отрезать и сунуть в рот кусок восхитительно сочного мяса. Но лакомый кусок в прок мне не пошел. Меня дернуло, и мясо застряло в горле, я начала задыхаться.
– Надо же, как рада, – удовлетворенно сказал Гарик, увидев, что я не могу произнести ни слова, а только судорожно машу руками. – Вишь, даже дыхание сперло. Я думал, такое только в книжках бывает.
Наверняка я так бы и скончалась в этом ресторане, пока болван Гарик умилялся, глядя на меня. Но официант понял, что его клиентке плохо, он выждал момент, когда Гарик отвлекся, подошел сзади и слегка стукнул меня по спине. Должно быть, ресторан и в самом деле был отличным, а уж официант точно был профессионалом, потому что проклятый кусок отправился туда, куда ему и следовало, а я перевела дух и вытерла выступившие на глазах слезы.
– Не плачь! – засуетился Гарик. – Господи, бывает же такое! Ты, что ли, от счастья ревешь? Ты не актриса случайно?
Я отрицательно замотала головой.
– Вот и славно, – обрадовался Гарик. – А то я парень простой, а у них вечно какие-то выкрутасы на уме. Намучился я с ними. Но когда баба совсем уж дура, тоже плохо. Люди начинают не уважать. Мне бы вот такую, как ты. Ты мне в самый раз подошла бы. Пойдешь за меня замуж?
– Я?!
– Вот чудачка, тут же больше никого нет. Не себя же я замуж зову, – заржал Гарик. – И не его вот, – и он ткнул пальцем в официанта – моего спасителя.
Я задумалась. С одной стороны, статус невесты давал мне право лезть в его жизнь. А в нашем расследовании это могло пригодиться. Кстати, на правах родственницы я могла узнать, кого прячет у себя дома Дикарь и кому он там носит обеды.
– Я не против, – кивнула я. – Только скажи мне сначала, у тебя нет каких-то обязательств по отношению к другой женщине?
– Чего? – вылупился на меня Гарик.
Я решила пока оставить эту щекотливую тему и сосредоточиться на том, чтобы уже сегодня попасть в гости к Дикарю. Дескать, нужно же познакомиться с будущим родственником. Но моих намеков Гарик не понимал, хотя они становились все прозрачней и прозрачней...
Мариша тем временем мчалась по улицам за машиной Дикаря и проклинала на чем свет стоит самоуверенного Севу, который обещал, что она получит Дикаря на блюдечке с голубой каемочкой у первого же светофора.
Они миновали уже с десяток светофоров, но ничего подобного не произошло. Старший брат в отличие от Гарика вел машину вполне прилично – не лихачил, не рвался проскочить на красный свет, не пугал пешеходов и не сбивал маленьких собачек. Из чего Мариша сделала вывод, что Дикарь никуда не торопится и ему есть о чем поразмыслить. Так оно и оказалось. Дикарь доехал до того самого дома, куда его уже провожал прошлой ночью Сева.
Дом располагался в тихом зеленом месте неподалеку от Невы. Дикарь поставил свой «Форд» на стоянку возле пятиэтажного породистого сталинского дома и направился к нему. Охранник на стоянке подобострастно подбежал к Дикарю, чтобы лично поприветствовать его. Из этого Мариша заключила, что Дикарь и в самом деле живет здесь либо очень часто приезжает. Выйдя из своего «Опеля», Мариша принялась размышлять, где могут находиться окна Дикаря.
Неожиданно на лестнице послышался страшный грохот, и во двор выкатилось ведро с остатками мыльной воды, а следом за ведром выскочил огромный пес, ростом со здорового теленка. На шее у пса
