каприза лишний раз рискнуть жизнью. Оксана обожала Нюту и в споре с Ильей Ивановичем была явно на ее стороне.
Трое мужчин и одна девушка скрылись в туннеле, ведущем на Беговую. А Нюта в отчаянии смотрела им вслед.
Кох вернулся к утру. Ничего не понимавший со сна Вагнер вскочил и тут же наставил на него автомат:
— Не приближайся!
В слабом свете фонарика лицо напарника показалось ему неестественно бледным, можно даже сказать — мертвенно-бледным. А глаза, наоборот, нехорошо блестели.
— Да ты что, чудак, боишься меня? — Кох зашелся каким-то хмельным смехом. И, загадочно округлив глаза, произнес: — Ну и правильно боишься. Ведь я видел ее.
— Кого? — в ужасе пробормотал ничего не понимавший Вагнер.
—
— Идиот, ты забыл про наше задание?! Про фюрера?! Про Рейх?! — машинально вскрикнул Вагнер.
— А там у них вообще весело наверху, — сообщил Кох, словно не слыша напарника. — Хочешь, в следующий раз вместе пойдем? А задание… кто тебе дал это задание? Властитель земной? Точнее, подземный, — захихикал вдруг Кох. — Так есть силы и покруче него, — он вновь визгливо хихикнул. — Покруче и повыше. Считай, что они наше задание от-ме-ни-ли. Властью, ниспосланной Небесами! Фюрер, конечно, наше все, но со святой даже ему не тягаться!
Вагнер зажал уши, чтобы не слышать кощунственных речей. В отчаянии он потянул из кобуры пистолет, как бы невзначай направил его на Коха. Инструкция гласила, что если напарник взбунтуется или поставит под угрозу выполнение миссии, его следует уничтожить.
Только вот Вагнер знал — в Коха он стрелять не станет. Просто не сможет.
Все было кончено. Как следует поступить солдату Рейха, если он провалил задание?
Вагнер неуверенно поднес пистолет к собственному виску.
И тут в туннеле зазвучали голоса и шаги.
Игорь услышал погоню первым. Скривился: слишком рано.
— Не повезло, — сказал спутникам. — Думаю, вам лучше сдаться. Вы ведь ничего такого не сделали. А то ведь просто расстреляют издалека, даже разговаривать не станут.
— Скоро сбоку будет туннель, который выводит в депо, — отозвалась Марина. — Мы можем через него выйти на поверхность.
— Откуда ты знаешь? — удивился Игорь.
— Рассказали, — односложно ответила Марина.
— Стоять! — раздался окрик сзади. — Оружие на землю! Лицом к стене! Иначе открываю огонь!
В руках одного из преследователей вспыхнул фонарик.
— Что вам нужно?! — крикнул Игорь, пытаясь выиграть время. Одновременно он жестом показал Марине — бегите! Но женщина не двинулась с места.
— Нам нужен ты! — прозвучало в ответ. — Сдавайся, и мы обещаем тебе честный и справедливый суд.
«Ага. И честную, справедливую виселицу! — подумал Игорь. — Интересно, далеко ли еще тот туннель в депо?» И вдруг послышался стук, после чего фонарь погас.
— Бежим! — крикнул Игорь, и они рванулись вперед. За спиной слышался наполненный яростью голос:
— Дура! Так я и знал, что не надо было брать тебя с собой! Какого черта ты меня толкнула? Фонарь разбила!
— Ну прости, Гена, — хныкала Оксана. — Я, кажется, ногу подвернула, вот и схватилась за тебя…
— Вечно от вас одни проблемы!
Пока нашли другой фонарик, время было упущено. Но Оксана понимала — второй раз такой номер у нее не пройдет.
Когда луч света вновь упал на них, Игорь как раз заметил впереди темное жерло бокового туннеля, уходящего в депо.
— Бери Женьку, уходите туда и прячьтесь! — пробормотал он на бегу. — Жив останусь — вернусь за вами. Быстро! — крикнул он, заметив, что Марина колеблется. — Вы мне сейчас только мешать будете. Один я, может, еще уйду от них, а вместе точно не спасемся!
Марина, отчаянно взглянув на него, подтолкнула Женю в темноту и шагнула за ним. И тут же поняла, что в туннеле кто-то есть.
Сзади опять что-то кричали, Игорь даже не слушал. Потом раздалась автоматная очередь, но стрелявший промазал.
— Идиоты криворукие! — пробормотал Игорь. Он не знал, что Оксана в самый неподходящий момент толкнула стрелка под руку.
— Под трибунал пойдешь, Ксюха! — выругался он. — Ты же просто саботажник!
— А ты — убийца! — не осталась в долгу девушка. — Зотов тебе что сказал: «в случае сопротивления»!
— Это он — убийца! — крикнул охранник, грубо отшвырнув Оксану и снова поднимая автомат. — В последний раз предлагаю, сдавайся! — обратился он к Игорю. — Может, тебе сохранят жизнь.
— Ну, это уж не вам решать, ребята, — пробормотал Громов себе под нос. — Моя жизнь, и я с ней сам разберусь. Вы со своим лысым мне точно не указ…
Он шел вперед, уже почти не пытаясь скрыться. Легко и стремительно, каждую секунду ожидая выстрелов в спину. Люди травят его и гонят, хотя он всего лишь хотел, чтобы его оставили в покое. В чем он виноват? В том, что ему не повезло? Или в том, что он сильнее и быстрее их, и потому опасен?
Теперь он лучше понимал Ваську, его горечь и озлобленность. И женщину понимал, которая убежала на верную смерть, унося своего малыша от озверевших людей. Если осталось только умереть, то лучше уж по своей воле.
— Вам нужен я, — бормотал он. — Так нужен, что вы готовы стрелять в меня, даже в безоружного… Вы, четверо вооруженных людей, боитесь меня. И правильно боитесь. Будь у меня автомат, я шутя справился бы со всеми вами четверыми. Я и теперь могу устроить вам засаду, — нож-то у меня остался. Двоих убью точно. Может быть, третий или четвертый прикончит меня. Но мне сегодня что-то уже надоело убивать. Вам нужен я — но вы-то мне не нужны, и договариваться я с вами не собираюсь. Я давно уже ни в какие договоры между людьми не верю. Раз уж я вам так понадобился, возьмите меня сами — если сумеете…
Веселая ярость вскипала в груди — оттого, что они так его боятся. Слова всплывали в памяти сами собой:
Это были подходящие слова для того, чтобы уходить быстрым шагом в темноту, каждую секунду
