она сама явилась результатом осмысления слова) русские крестьяне называют праздник Преполовения «Преплавлением» (от слова «переплыть»).
ВОЗНЕСЕНИЕ
На сороковой день после Пасхи церковь праздновала «вознесение» Христа на небо.
Вознесение с дождем, Илья с грозой.
В народном календаре и этот праздник наполнялся аграрным смыслом. Вознесение понималось совершенно конкретно, как «рост», «подъем», «восхождение», с таким толкованием связаны и обряды вознесеньего дня.
Повсеместно на Вознесение пекли из теста «лесенки». В Ярославской губернии «лесенки» делались обязательно с семью ступеньками, по числу семи небес Апокалипсиса. Когда-то эти лесенки «освящались в церкви, относились на колокольню и бросались вниз на землю. При этом, конечно, гадали о том, на какое из семи небес суждено попасть гадающему. Когда все семь ступенек оставались целы, это указывало гадальщику прямой путь на небо, и наоборот: если лесенка разбивалась в мелкие куски, то тем самым обнаруживала страшного грешника, который ни на одно из небес не годится».
Однако такое употребление хлебных лесенок было редким. Обыкновенно «после обеда мужики, бабы и девки идут все на свои ржи в поле. Там всякий у своей нивы, помолясь на все четыре стороны, бросает лесенку вверх, приговаривая: „Чтобы рожь моя выросла так же высоко“. После этого лесенки съедались».
В Кадниковском уезде Вологодской губ. «к рогулькам из теста (которые также называются „лесенками“) прибавляют еще особое печенье – сочни с овсяной крупой, называемые „христовыми окутками“ – всегдашней принадлежностью всякой крестьянской обуви, неизбежной при хождениях и восхождениях».
В ярославских селениях «молодежь выносит и ставит украшенные березки на межах полей, где они стоят до конца жатвы. Около них веселятся, кидают вареные яйца, катаются и говорят:
– Уродись, рожь, чиста и высока!»
Девушки и девочки-подростки Тарусского уезда Калужской губ. на Вознесение гурьбой отправляются в поле со съестными припасами «и там во ржи изготовляют себе яичницу, и, когда ее едят, бросают вверх ложки, приговаривая: „Как высоко ложка летает, так бы высоко рожь была“.
Под Москвой молодежь «с яйцами и блинами отправляется в поле; каждый отыскивает свою полосу, подбрасывает раза три яйцо кверху, потом разбивает его, откусывает от яйца и от блина по куску, а остальное зарывает в полосу, при этом говорят:
Христос, полетишь на небеси, Потяни нашу рожку за колоски».
К Вознесению в ряде мест приурочивались некоторые приметы, обряды, связанные с кукушкой.
Как правило, около Вознесения начинает колоситься жито и замолкает кукушка, отчего в народе говорят: «Кукушка подавилась житным колоском»; «И рада бы весна на Руси вековать вековушкой, а придет Вознесеньев день, прокукует кукушкою, соловьем зальется, к лету за пазуху уберется».
На Вознесенье совершался обряд «крещения и похорон кукушки», который продолжался от одного до трех дней. Это был сугубо женский, точнее, девичий обряд, совершавшийся тайно, никто посторонний (мужчины, парни, взрослые, дети) не должен был знать места «крещения» и захоронения кукушки. Изготовляли кукушку из пучка травы «кукушкины слезки», придавая ей человекообразный вид, иногда в этой роли выступали просто ветка, букет, венок, иной раз шили тряпичную куклу. «Кукуш-ка»-кукла из тряпок или из травы наряжалась в девичий наряд (сарафан, рубаха, платок), украшалась лентами, цветными лоскутками, бусами.
«Крещение» кукушки происходило под березой, куклу сажали на ветку или ставили под деревом, покрывали платком и три раза перекрещивали. Последнее было далеко не обязательно, собственно под «крещением кукушки» понималось кумле-ние девушек: девушки целовались, менялись крестами, бусами, платками, затем ели яйца, а скорлупки в Тульской губ. развешивали на ветках деревьев и кустов. Кумление сопровождалось специальными «кумитными» песнями:
Кума с кумой, Покумимся! Чтобы нам весь год Не бранитися. Побранимся – Грешны будем, Кукушечке Тошно станет! (Калужская губ.)
Ты кукушка ряба, Ты кому же кума? Покумимся, кукушка, Покумимся, голубушка, Чтоб нам с тобой не браниться!
Кума, не драться! Кума, не бороться! Кума, помириться! Покумимся, кума, Подушимся, душа! Не браниться нам, кума, До Троицына дня! (Владимирская губ.)
«Кукушечка, Кукушечка, Птичка серая Рябушечка, Кому ты кума, Кому кумушка?» «Красным девушкам И молодушкам!» Иде девки красны шли, Там и рожь густа, И ужиниста, И умолотиста! Иде бабы прошли, Там и рожь пуста, И неужиниста, И неумолотиста!
Хоронили кукушку или в тот же день после кумления, или на следующий, а то и через день. Если кукушку из травки зарывали в землю, то делали это одна-две выбранные девушки в тайном месте; если же кукушку оставляли на дереве, то здесь же все участницы обряда устраивали совместную еду, пели веселые песни, после чего расходились по домам.
СЕМИК и ТРОИЦА
Один из самых главных, ответственных периодов народного земледельческого календаря падает на седьмую неделю после Пасхи. Неделя эта носит название «семиковой», «русальной», «зеленой», «грязной», особо отмечены три ее дня: Семик, приходящийся на четверг; родительская суббота; Троица – воскресенье, 50-й день после Пасхи.
Семик – седьмой четверг после Пасхи считался очень большим праздником, он открывал сложный комплекс обрядов, знаменующих прощание с весной и встречу лета, прославляющих зеленеющую землю с центральным персонажем – березкой.
Селения на этот небольшой отрезок времени буквально преображались: дома и улицы украшаются срезанными березками, ветками, цветами. На Троицу прихожане являются на обедню в церковь с букетами полевых цветов, а пол в храме устилается свежей травой.
Те, кто придерживался старинных обычаев, утром посещали кладбища, где и встречали семик. Веселье начиналось после обеда. Молодежные гулянья, игры, хороводы происходили или в лесу, вокруг березки, или в деревне, куда с песнями вносили срубленное и украшенное деревце.
По традиции в Смоленской губернии в семик шли с березкой под песню:
Ой, где девки шли, там и рожь густа, Ой, где вдовы шли, там трава росла, Что трава росла высока, зелена; Где молодушки шли, там цветы цветут, Ну цветут цветы по всей улице, По всей улице да по бережку, Что по бережку под кусточками.
Во владимирских деревнях «накануне семика девушки рубят березку, украшают ее лентами, а в самый семик они вместе с парнями, которые несут березку, ходят с нею по полю, распевают песни и потом бросают ее в рожь».
Береза моя, березонька! Береза моя белая, Береза моя кудрявая! Стоишь ты, березонька, Осередь долинушки. На тебе, березонька, Трава шелковая. Близ тебя, березонька Красны девушки, Красны девушки Семик поют, Под тобою, березонька, Красны девушки, Красны девушки Венок плетут.
«В Саратовской губернии для празднования семика избирался особый дом, куда приносили разных припасов для пира, не забывая солода и хмеля; варится брага, затирается, заквашиваемая и сливаемая при пении веселых песен. В самый же семик, в полдень, начинается торжество. Посреди двора воткнуто срубленное с ветвями и листьями дерево, под которым стоит горшок с водою. Девицы ходят по двору или сидят, а мальчуганы держат в руках заготовленные кушанья, другие – ведро с пивом на палке. Более веселая, бойкая девушка подходит к дереву, опрокидывает горшок с водою, выдергивает дерево из земли и затягивает песню. С пением:
На обширной русской территории троичный обряд с молодым деревом справлялся, разумеется, неодинаково, каждая губерния и даже деревня имела свой набор и последовательность действий, свой обязательный песенный репертуар, при том что основные элементы обряда сохранялись. К числу таких элементов относятся: выбор и украшение дерева, совместная трапеза под ним, завивание венков, кумление, срубание дерева с
