любовь к книгам и пробудил в нем желание стать писателем.
Жизнь текла своим чередом, Чарли П благополучно выбрался из детства и перешел в трудный период юности, являющийся прелюдией к еще более тяжелым годам зрелости, и тут механизм дал сбой – Чарли П, подобно многим из нас, взбунтовался. Деньги, богатство, сила и власть стали для него идолом, главной целью и смыслом жизни. И он ринулся в погоню за ними с ожесточением, похожим на одержимость, проявляя при этом столь недюжинные способности предпринимателя, помноженные на вышеупомянутый энтузиазм и горячность молодости, что ни его убитая горем мать ни тем более отец (дела у которого шли неважно, и лишние деньги пришлись бы очень кстати) не могли противиться выбору сына. Позже, однако, предпринимательская страсть Чарли П прошла сама собой, как и все прочие болезни роста, свойственные переходному возрасту, и он спокойно вернулся к своему истинному призванию. Но и по сей день, стоит Чарли П увидеть, как ветер гонит по тротуару случайно оброненную кем-то долларовую банкноту, или заметить, как покупатель в магазине роется в содержимом своего бумажника, и его давно угасшая, похожая на безумие страсть, порожденная моральным разложением и необузданной похотью нашего низкого и меркантильного века, возвращается. В такие моменты Чарли П, позабыв о том, что он является носителем высоких нравственных ценностей, привитых ему матерью, кричит во весь голос: «Меня погубила литература!»
А час спустя, вновь обретя спокойствие и безмятежность взора, он, вместо того чтобы бежать домой и приступить к исполнению своей грандиозной миссии – созданию Великого Американского Романа – или, на худой конец, выбрать из своей многотомной библиотеки достойную книгу и погрузиться в чтение, направляется в ближайшую кондитерскую, чтобы получить свое шоколадно-ореховое пирожное и стакан холодного молока.
Библиотека Чарли П
Чарли П является обладателем богатейшего собрания книг. По количеству томов его коллекция могла бы поспорить с Нью-Йоркской публичкой, расположенной на Сорок второй улице, с парижской Национальной библиотекой, с библиотекой «Парнао в Греции, да и с любой другой величайшей библиотекой мира. Огромные книжные магазины и пыльные лавки букинистов, собрания библиофилов и частных коллекционеров, библиотеки университетов, современные книжные супермаркеты, такие как «Далтон» или «Варне и Нобель», древняя Александрийская библиотека и напичканная компьютерами Библиотека Конгресса с ее лабиринтами многоэтажных шкафов и многоярусных стеллажей не идут ни в какое сравнение с библиотекой Чарли П – ни по количеству томов, ни по ценности представленных в ней изданий, ни по диапазону и глубине охвата различных отраслей науки. Ради чего, с какой целью он собирал свою коллекцию? Была ли тому причиной тяга к знаниям и любовь к печатному слову, а может быть, желание произвести впечатление на женщину и удивить друзей, или он делал это из чистого любопытства, или от скуки, или просто потому, что у него не нашлось иного, более интересного занятия? Мы не знаем, да это и не важно. Важно другое – Чарли П не читает книг, он не прочел ни единой книги из своей гигантской библиотеки.
Правда, надо отдать ему должное, Чарли П заботится о книгах: он распределяет их по шкафам, стеллажам и полкам, он перебирает их и переставляет с места на место, каждое утро он берет в руки мягкую метелочку из перьев и, прежде чем идти умываться самому, с огромной любовью и нежностью стирает пыль с каждой книги.
Путешествия
Всем известно, что Чарли П редко покидает свою квартиру. Его называют затворником, отшельником, лежебокой и домоседом. Два раза в неделю он выходит в ближайший магазин за продуктами, два раза в месяц он забегает в китайскую прачечную, чтобы сдать в стирку грязное белье и забрать чистое. Чарли П никогда не отходит от дома дальше чем на три-четыре квартала.
Что касается огромной коллекции книг, составляющих внушительную библиотеку Чарли П, то они, как мы уже знаем, остаются непрочитанными. Так и вещи – целая коллекция новой модной одежды – остаются неношеными. За исключением тех редких случаев, когда Чарли П, движимый вполне понятным человеческим желанием немного встряхнуться и простой необходимостью немного размяться, примеряет свой любимый кашемировый свитер или надевает свой лучший, самый нарядный вельветовый пиджак, для того чтобы полюбоваться на себя в зеркало. Так вряд ли стоит удивляться, что все, кто знает Чарли П, в один голос твердят: «У этого человека совершенно нет жизни – никакой. Он никуда не ходит и ничего не делает».
Однако Чарли П придерживается иного мнения. «Не делайте поспешных выводов, – говорит он. – Не судите книгу по обложке. В конце концов, чем могут похвалиться те, кто всю жизнь бежит куда-то в общей давке и сутолоке, что у них есть, кроме поношенных одежд и старых книг в замусоленных переплетах, с истрепанными и пожелтевшими от времени страницами». По сравнению с ними многочисленные тома в библиотеке Чарли П похожи на невинных дев; их страницы, не оскверненные грубым прикосновением, чисты и непорочны. Перед Чарли П лежит неиссякаемый источник наслаждений, упоительно-прекрасных и бездонно-глубоких, – вся мировая литература, словно юная дева, с трепетом ждет его.
Точно так же Чарли П относится и к путешествиям. В то время как другие, переступая слабыми ногами, скроенными из бренной плоти, беспорядочно мечутся в пространстве, Чарли П никуда не спешит, и хочет он лишь одного – всего-то навсего остановить время. Взглянуть, как расступаются волны Красного моря, и увидеть Моисееву Неопалимую Купину. Итак, раз в день каждый день он усаживается в свое любимое кресло-качалку и, устроившись поудобнее, раскуривает маисовую трубку, закрывает глаза и уносится за тридевять земель. Нет, не в Европу или на Дальний Восток, и не к отрогам Тимбукту, и не в снега Килиманджаро, он оказывается везде и сразу. Как ему это удается? Очень просто: установив свою повозку в режим «автопилот», он покачивается туда-сюда, вперед-назад, словно дитя в колыбели. Так, перемещаясь в своем кресле-качалке, он находится в постоянном движении, оставаясь при этом неподвижен и неподвластен закону движения и земного тяготения, в идеальном ритме и полной гармонии с природой; он и сам ритмичен и гармоничен, как смена времен года; он свободен и беспечен, как перелетная птица, которая, повинуясь инстинкту, летит на юг, чтобы спастись от холода; как лосось, который идет вверх по течению, чтобы дать жизнь потомству и умереть. Чарли П парит над миром, взирая на его красоты. Он исчезает там, не успев появиться здесь, он находится здесь не более, чем там. Он плывет среди облаков, что клубятся на вершине Олимпа, забывчивый и рассеянный, словно Бог, который с одинаковым равнодушием скользнет взглядом и по молодой женщине, собирающейся спрыгнуть с моста, и по месиву из железа и человеческих тел на повороте скоростного шоссе, где сошлось с десяток машин. Не ведающий чувства вины и не несущий ответственности ни за что, Чарли П все равно, для него все едино: кровавый хаос и мелкие драки, мировые катастрофы и аварии на дорогах. Они интересуют его не более, чем вон то стадо коров, пасущееся на лугу, или песчинка, которую он только что подобрал на речном берегу Все пройдет, и это тоже. Вот так, вечный и неутомимый странник, неподвластный времени и не ведающий усталости, неподвижно-движущийся Чарли П заставляет умолкнуть своих критиков. Здесь они его не достанут, здесь они не смогут издеваться и насмехаться над ним. Здесь, покачиваясь в своем кресле-качалке – туда-сюда, вперед-назад, – Чарли П покоряет пространство и побеждает время, – не живя вовсе, он живет вечно.
Но все эти поездки страшно утомили Чарли П. Ему, как и любому из нас, после долгого отсутствия не терпится поскорее вернуться домой. А там его уже ждет высокий стакан холодного молока и шоколадно- ореховое пирожное; и, если память ему не изменяет, сегодня четверг – по телевизору показывают его любимую передачу.
Чудо из чудес. Случай. Ошибка богов. Чарли П встретил идеальную женщину. Девушку своей мечты. Любовь всей его жизни – единственную и неповторимую. Но Чарли П не торопит события и не спешит завязывать отношения, он не берет номер ее телефона и не спрашивает ее имени. Ветеран, прошедший многие сражения, а также многолетний курс терапии, он хорошо знает, что его великая любовь существует
