– Продолжай, – наклонил голову дед.
– Когда до Восточной Империи дошла весть о гибели рода Волчатников, я хотел сразу же отправиться в Подлунную, с тем чтобы любой ценой добраться до Гудри-хана и перерезать ему глотку. Но мудрый правитель Восточной Империи сказал мне: «Запомни, юноша, со временем месть, как и хорошее вино, только крепчает. Сейчас ты ничего не способен противопоставить Гудри-хану, но, когда ты закончишь свое образование, станешь мужчиной и настоящим воином, тогда, я надеюсь, ты найдешь способ отомстить императору Подлунной за смерть своих родичей». И сейчас я понимаю, насколько он был прав. За прошедшие годы моя жажда мести ничуть не ослабла, но теперь я знаю, что просто убить Гудри-хана – это слишком милосердно. По его приказу были уничтожены тысячи ни в чем не повинных людей, и даже его смерть не способна искупить этой вины.
– Что же ты задумал? – спросил Антип, которого история Волчатника захватила настолько, что он даже забыл о еде, на которую вначале накинулся с небывалым аппетитом, – свежее мясо в доме старика появлялось на столе нечасто.
– Я хочу, чтобы Гудри-хану стало доподлинно известно, что последний из рода Волчатников все еще жив! – Лицо Хорна исказила неприятная, злая ухмылка, а шрам на щеке сделался багровым. – И тогда он всю оставшуюся жизнь будет ждать моего прихода и с ужасом чувствовать при этом холод лезвия моего ножа на своем горле.
– Поистине по-восточному коварный и жестокий план, – одобрительно наклонил голову старик. – Но как ты собираешься привести его в исполнение?
– Я отправлюсь в Тартаканд, прямо во дворец Гудри-хана, и возьму в руки Сферу Вечной Мудрости. Тогда у правителя Подлунной не останется никаких сомнений в том, что я – последний из рода Волчатников.
– А что, если пророчество Кариллиона было ошибочным?
– Я знаю, что оно соответствует истине, – с непоколебимой уверенностью в своей правоте произнес Хорн.
– До Тартаканда путь не близкий, – заметил старик.
– Я знаю, – кивнул Хорн. – Но, признаться, не ожидал, что в Подлунной бывают такие суровые зимы.
– Подлунная Империя велика, – ответил на это старик. – Несмотря на то что ты, судя по всему, опытный путешественник, боюсь, что, пока не стает снег, до ближайшего города тебе не добраться.
– Я доберусь, – уверенно заявил Хорн.
– Возможно, что и доберешься, – не стал спорить старик. – Да только не будет ли это пустой тратой сил? Судя по тому, что вчера ветер переменился, сегодняшний снегопад станет последним в эту зиму. Через пару недель пойдут дожди, смоют весь снег, а как дороги просохнут, тогда можно будет и в путь отправляться.
– Я так понимаю, что ты предлагаешь мне остаться у тебя? – немного удивленно посмотрел на старика Хорн.
– Именно так, – ответил тот.
– Какой у тебя в этом интерес? – Хорн смотрел на старика с откровенным недоумением. – У тебя есть кому по хозяйству помочь, – кивком указал он на Антипа.
– С хозяйством мы с Антипом справляемся, – улыбнулся дед. – Да вот только давно у меня не было гостей из Восточной Империи. Надеюсь, за то время, что ты у нас пробудешь, ты расскажешь мне все новости.
– А что именно тебя интересует? – спросил Хорн.
– Я слышал, что ученые Восточной Империи достигли больших успехов в области микробиологии.
– Это верно, – согласился Хорн. – У них есть чему поучиться.
– Ну, так что, остаешься?
– Надо подумать, – сказал Хорн и, протянув руку, подцепил на острие ножа еще один кусок уже подостывшей кабанятины.
Глава 8
С появлением Хорна, который, все тщательно взвесив и обдумав, решил-таки согласиться с предложением деда, жизнь в доме, затерянном среди снегов на берегу великой реки Солмы, не то чтобы круто изменилась, но потекла несколько иначе. В размеренное однообразие дней Хорн сумел внести присущую ему живость и легкую, ненавязчивую веселость, когда хочется улыбнуться не удачной шутке или вовремя сказанному меткому словцу, а просто потому, что жизнь кажется не только простой и понятной, но и почти бесконечной. Несмотря на некоторую показную задиристость, Хорн был человеком добрым и покладистым. Он прекрасно ладил с людьми и сумел быстро расположить к себе как старика, так и Антипа, который вначале встретил нового гостя настороженно. Казалось, энергия так и бурлила у Хорна в груди. Он ни секунды не мог посидеть просто так, без дела. И за что бы он ни брался, все у него выходило отлично. Считая, что должен отплатить людям, предоставившим ему кров, Хорн на пару с Волком через день ходил на охоту. И не было случая, чтобы они вернулись без добычи.
Хорн и Волк были неразлучны. Куда бы ни пошел Хорн, Волк повсюду сопровождал его, следуя на шаг позади своего хозяина. Когда же Хорн заходил в дом, Волк ложился на пороге и внимательно наблюдал за тем, что происходило в комнате. Прежде Антипу не доводилось видеть даже собак, так же безукоризненно четко выполняющих любое приказание своего хозяина, как это делал Волк. Казалось, зверь понимал Хорна с полуслова. Когда же его просили о чем-то Антип или дед, Волк переводил взгляд на Хорна и только после одобрительного жеста с его стороны исполнял команду.
Как-то раз Антип застал Хорна сидящим на лесенке, ведущей на чердак. Рядом с ним сидел Волк, неподвижный, как изваяние. Запрокинув голову вверх, зверь остекленевшим взглядом смотрел в потолок. А Хорн, обняв Волка за шею, что-то тихо нашептывал ему на ухо.
Когда Антип рассказал об этом деду, старик только плечами пожал.
– Я слышал, что Волчатники умели понимать язык волков, – сказал он.
