обращения с мечом был явно недостаточен, чтобы противостоять одновременно двум умелым противникам. Улучив момент, он быстро откинул в сторону левую руку и, едва почувствовав в ладони рукоятку ножа, тотчас же послал его в намеченную цель. Острие ножа вонзилось в ладонь янычара, пригвоздив ее к рукоятке сабли, которую он держал. Янычар взвизгнул и взмахнул рукой. Сабля отлетела в сторону, а нож вновь оказался в руке Антипа. Другой янычар замер в недоумении, забыв не только о нападении, но даже и о защите. Губы Антипа тронула презрительная усмешка. Готовясь нанести удар, Антип отвел руку с ножом назад.
Направленный в грудь янычара нож вестника смерти упал, отбитый мечом Хорна. Локтем руки, в которой он держал меч, Волчатник коротко ударил янычара в левую скулу и, даже не посмотрев на то, как он упал, сказал, обращаясь к Антипу:
– Мы уже закончили драку.
Антип протянул руку и сжал пальцы в кулак, когда в ладонь его легла теплая витая рукоятка ножа, лезвие которого сверкало, как солнечный луч, в летний полдень отразившийся от поверхности прозрачной воды. Это был его первый бой, и, увидев, что никто из противников уже не пытается оказать сопротивление, Антип почувствовал пьянящую радость победителя, но одновременно испытал и легкое разочарование из-за того, что все так быстро закончилось. Кроме того, у него вызвало чувство досады то, что Хорн, желая оставить всю славу за собой, помешал ему разобраться с последним янычаром, который представлял собой превосходную мишень. В какой-то степени извиняло Волчатника только то, что он еще до начала драки велел Антипу держаться в стороне.
Усатый янычар, которого первым завалил Хорн, пришел в себя и сделал попытку подняться на ноги. Однако, увидев перед собой оскаленную волчью морду, счел за лучшее остаться лежать на полу.
– Надеюсь, мы сполна рассчитались за лошадей? – спросил Хорн, обращаясь к черноусому янычару.
Янычар посмотрел на Волка, который стоял, поставив передние лапы ему на грудь, и коротко кивнул.
Обернувшись через плечо, Хорн посмотрел на хозяина постоялого двора, который осторожно выглядывал из-за перегородки.
– Оседлай пару коней, – велел ему Хорн.
Лаваль быстро кивнул и скрылся за перегородкой.
– А ведь все можно было решить миром, – с укором произнес Хорн, обращаясь к тем, кто мог его слышать. – Зачем нужно было доводить дело до драки? Так или иначе, мы все равно получили то, что хотели, а вы обзавелись несколькими лишними ранами. Кому от этого стало лучше?..
Не получив ответа на свой вопрос, Хорн засунул руку в карман и достал из него кожаный кошель.
– И тем не менее, что бы вы там ни думали, мы вовсе не грабители. – Хорн достал из кошеля пять больших золотых монет и кинул их на пол. – Я думаю, это достойная плата за пару лошадей.
Одна из монет, прокатившись на ребре, закрутилась и упала неподалеку от усатого янычара. Чуть приподняв голову, янычар взглянул на монету. С аверса на него смотрела волчья морда со злобно оскаленными зубами. Янычар повернул голову в другую сторону, чтобы сравнить изображение на монете с головой Волка, который по-прежнему не спускал с него глаз.
– Волчатник, – процедил сквозь зубы янычар.
– А ты не так глуп, как кажешься на первый взгляд, – усмехнулся Хорн.
– Откуда ты взялся? – посмотрел на Хорна янычар. – Все Волчатники были перебиты по приказу императора.
– Как видишь, не все, – ответил Хорн.
– Убери волка, – попросил у Хорна янычар.
Хорн сделал Волку знак рукой, и тот отошел в сторону.
Янычар медленно поднялся на ноги. Откинув ногой опрокинутый табурет, он поднял с пола саблю и вставил ее в ножны. Затем наклонился еще раз, чтобы поднять брошенную Хорном монету. Повертев монету в руках, янычар наклонил голову к плечу и с интересом посмотрел на Хорна.
– Ты хочешь знать мое мнение? – спросил он.
– О чем? – удивленно приподнял бровь Хорн.
– О том, как долго тебе осталось жить, – ответил янычар. – Ты хороший боец, но даже тебе не справиться с той армией, которую бросит против тебя Гудри-хан.
– И что же ты мне посоветуешь?
– Уходи из Подлунной. Навсегда. Только так ты, возможно, сможешь сохранить свою жизнь. Если Гудри-хан уничтожил весь твой род только ради того, чтобы заполучить последнего из Волчатников, то он не пожалеет никаких сил для того, чтобы отыскать тебя. И забери это, – янычар кинул Хорну монету с изображением головы волка.
Хорн поймал монету на лету.
– Почему ты это делаешь? – спросил он, удивленный столь странным поведением своего недавнего противника.
– Потому что я такой же воин, как и ты, – ответил янычар. – Я подчиняюсь воинскому долгу, но это вовсе не значит, что мне нравится все то, что делает Гудри-хан.
– Держи, – Хорн кинул монету в обратном направлении. – Я не собираюсь прятаться. Я постараюсь добраться до Гудри-хана прежде, чем он доберется до меня.
– Смелость и безрассудство – это не одно и то же, – рассудительно заметил янычар.
– Я разве похож на отчаянного безрассудного юнца? – изобразил на лице недоумение Хорн. – Поверь мне, я знаю, что делаю. Я долго ждал встречи с Гудри-ханом и теперь не намерен от нее отказываться.
