девушка.
– Само собой, – согласился Юрий Михайлович.
И снова сделал паузу. Так что стало ясно: сам-то он этот пресловутый смысл давно уже постиг.
– Так в чем же он? – спросила полушепотом девушка.
Прежде чем ответить, Семецкий приосанился, одернул на себе болеро, сделал глоток пива и провел пальцем по губам.
– Видишь ли, дорогая моя, жизнь нужно прожить так, чтобы не было мучительно стыдно за сны, которые тебе снятся.
И все.
И ни слова больше.
Таисии казалось, что она вот-вот поймет, что хотел сказать ей Семецкий, но – тщетно! – понимание ускользало, подобно угрю, когда пытаешься поймать его в мутной воде, – только пальцы по чешуе скользят.
Семецкий посмотрел на мучительно прикусившую губу девушку и одарил ее улыбкой бодхисатвы.
– Попробуй редиску, – предложил он.
Таисия машинально глянула на стол, где было все, что только душа могла возжелать. Не было только редиски. И в этот миг на нее снизошло просветление. И поняла она, что есть Дао. Но не произнесла она ни слова и впредь никому о том не говорила. Потому что Дао, выраженное словами, – это уже фигня какая-то, а не Дао.
Сезон открыт
Книга, внешне почти не отличавшаяся от десятков других, стоявших рядом, корешок к корешку, на полке магазина, привлекла мое внимание по нескольким причинам. Во-первых, хотя я и стараюсь следить за тем, что происходит в современной отечественной фантастике, имя автора было мне незнакомо. Во- вторых, название романа казалось слишком длинным по сравнению с привычными заголовками из двух слов, сразу же дающими ясное представление о том, что за книгу ты взял в руки, – «Духи Войны», «Тень Дракона», «Хозяева Канализации», «Штангенциркуль Прораба». Именно в таком написании – оба слова с большой буквы. На искушенного читателя сей грамматический выверт, на первый взгляд совершенно бессмысленный, производит сильное впечатление. В-третьих, книгу выпустило издательство «Новая космогония». Не могу сказать, что все прочитанные мною книги названного издательства были бесспорными шедеврами, однако в отличие от многих других «Новая космогония» находится в постоянном поиске, за которым, как мне кажется, стоит вовсе не стремление объять необъятное, а всего лишь желание представить на суд читателей нечто отличное от продукта массового потребления. В конце концов, книга – это не аспирин, и совсем не обязательно хвататься за нее всякий раз, как засвербит в затылке.
А вот обложка у книги была вполне традиционная – огромный экран компьютерного монитора, из которого вылезает диковатого вида тип с жуткой улыбкой, с головой выдающей очередного претендента на наследство славного клана Потрошителей.
Впрочем, компьютер имеет самое непосредственное отношение к сюжету романа Семена Горохова «Сезон охоты на литературных критиков», о котором и пойдет речь.
Роман начинается неспешно, размеренно и спокойно. В первой главе детально – на мой взгляд, так даже слишком подробно – описывается один вполне обычный день из жизни Ивана Петровича Стрелкина, который, как можно понять, как раз и является главным героем повествования. Утром Иван Петрович просыпается, идет в туалет, чистит зубы, принимает душ, бреется, готовит себе на завтрак яичницу, которая у него изо дня в день непременно подгорает… И так далее в том же духе. Все эти бытописания были бы невообразимо скучными, если бы их не перемежали внутренние монологи героя, которые резко контрастируют с теми привычными, заученными почти до автоматизма движениями, что он при этом совершает. Оказывается, что по профессии Иван Петрович – писатель, вполне успешный в коммерческом плане, но жаждущий при этом еще и официального признания своего литературного таланта. А признания- то все нет и нет, хотя новые книги выходят с завидным постоянством. Иван Петрович уверен в том, что немалая доля ответственности за то лежит на литературных критиках, которые ну никак не желают принимать всерьез его творческие потуги. Временами он даже склоняется к мысли, что существует некий заговор литературных критиков, поставивших перед собой цель погубить его творческую карьеру. Душевные муки Ивана Петровича описаны с удивительной психологической глубиной и пониманием сути проблемы. Порой даже возникает вопрос: не скрывается ли сам автор за образом столь ярко представленного нам лирического героя?
Под вечер писатель Стрелкин оказывается в небольшом кафе, куда частенько заглядывают как литераторы, так и критики. Вот тут-то как раз и начинает затягиваться тугой сюжетный узел. Иван Петрович подсаживается к столику, за которым уже устроились трое знакомых ему писателей, и между ними завязывается разговор, предметом которого является сидящий в другом конце зала критик Планов. Постепенно беседа переходит на тему критики как таковой, выясняется, что у каждого из литераторов имеются свои обиды на представителей сей славной профессии, все грустно головами кивают, прикладываются в очередной раз к кружкам с пивом, как вдруг…
Да, вот она, сакраментальная фраза «как вдруг», после которой что-то непременно должно случиться. Не отступает от канонов и Семен Горохов. Вдруг писатель Лебядкин под большим секретом сообщает своим приятелям, что в Интернете существует некий сайт, на котором размещены коротенькие резюме на каждого из ныне здравствующих литературных критиков. Каждый заглянувший на сайт имеет право бросить черный или белый шар в корзину того или иного критика, но только один. Критик, набравший определенное количество черных шаров, не погашенных белыми, исчезает с сайта. И одновременно исчезает из жизни. Просто исчезает – и все. Куда, как – никому не известно. В качестве примера Лебядкин приводит имена двух известных критиков, которые уже месяца три как в воду канули. Естественно, никто не воспринимает рассказ Лебядкина всерьез, но тот упорно стоит на своем и в конце концов предлагает провести эксперимент, суть которого заключается в том, что сегодня, по возвращении домой, каждый из приятелей должен зайти на указанный сайт и кинуть черный шар, ну, скажем, тому же критику Планову – дружеских чувств к нему не испытывает никто.
Иван Петрович вспоминает об этом разговоре только на следующее утро. Его разбирает любопытство, он достает из кармана бумажку с адресом и входит в Интернет. Найденный сайт оказывается именно таким, как и описывал его Лебядкин. Иван Петрович находит страничку, посвященную критику Планову, и ничтоже сумняшеся отмечает курсором ячейку, в которой нарисован черный шар. Страница критика Планова исчезает с сайта.
Умело отвлекая внимание читателя на мелкие, незначительные детали, автор заставляет его так же, как и своего героя, поверить в то, что вся эта история с сайтом не более чем глупая шутка. Тем неожиданнее оказывается известие о том, что критик Планов и в самом деле исчез.
С этого места стиль изложения резко меняется, становится более динамичным и жестким. Автор, прежде предлагавший фразы длиной в абзац, начинает работать короткими, рублеными предложениями. История приобретает характер психологического триллера с элементами детектива.
Исчезновения следуют одно за другим. Обиженные писатели спешат наказать своих обидчиков, бросая черные шары в их корзины на сайте. Но пропадают уже не только критики – в Интернете появился аналогичный сайт, посвященный авторам. Однако свято место пусто не бывает, и на смену исчезнувшим деятелям стило и клавиатуры невесть откуда являются новые. Вскоре процесс приобретает лавинообразный характер: авторы стремятся избавиться от критиков, критики же стараются как можно скорее изничтожить всех авторов. И лишь немногие пытаются разобраться в том, что происходит и как вообще подобное стало возможно.
Не стану пересказывать историю поисков истины, дабы не лишать читателя удовольствия самому разобраться во всех хитросплетениях сюжета. Скажу только, что именно эта часть романа является самой интересной и наиболее тщательно прописанной. Умело ведя детективную линию, автор при этом не забывает и о взаимоотношениях писателей и критиков, с чего, собственно, и начался роман. Все их взаимные упреки автор – полагаю, не без лукавства – сопровождает цитированием как тех, так и других. И получается, что одни других стоят. Вот лишь несколько примеров из богатой коллекции ярких цитат, приведенных в тексте романа.
«Прекрасный, чарующий образ красавицы-женщины в полном расцвете пышной, лучезарной красоты и
