– Да потому что ты не веришь в то, что ее можно сдвинуть с места. А аборигенов, с их детской непосредственностью и верой в чудеса, убедить в этом не составит труда. Убеждать, кстати, придется тебе.
– Как же я смогу их в этом убедить, если и сам не верю?
– Скажи им, что я великий колдун, – предложил Сейт.
Цетлин не успел ничего ответить. На тропинке, петляющей меж зарослей густого кустарника, показался Староста. Следом за ним тянулась цепочка островитян, которых оказалось никак не меньше двадцати человек, – все как на подбор молодые крепкие мужчины.
– Десяти будет вполне достаточно, – сказал, быстро поднимаясь на ноги, Сейт. – Остальные пусть отойдут в сторону, иначе они будут только мешать.
Цетлин перевел слова Сейта Старосте.
Среди островитян тут же разгорелся оживленный спор. Все одновременно кричали и махали руками друг на друга. Ни один из них не желал уступать другому право участвовать в передвижении статуи. В конце концов Старосте пришлось применить власть. Отобрав по собственному усмотрению десять человек, он взмахом руки отогнал остальных прочь. Сделав это, Староста подошел к Сейту и что-то сказал. Сейт, все еще плохо понимавший язык аборигенов, посмотрел на Цетлина.
– Он спрашивает, что должны делать эти люди? – перевел вопрос старосты скульптор.
– Скажи ему, что по моему приказу эта статуя сама пойдет к берегу, – распорядился Сейт. – Только скажи это как можно более убедительно, чтобы у Старосты даже сомнений не зародилось в том, что я могу заставить статую двигаться!
Цетлин перевел островитянам слова Сейта.
Староста слушал внимательно, время от времени наклоняя голову в знак того, что ему все ясно, и искоса с интересом поглядывал на человека, который собирался двигать статую. Но при этом на лице его не мелькнуло даже тени сомнения.
Выслушав Цетлина до конца, Староста махнул рукой в сторону отобранных им десяти островитян и стал что-то быстро говорить, показывая рукой то на них, то на статую.
– Он говорит: «Если статуя сама пойдет к берегу, для чего нужны эти люди?» – перевел Цетлин.
– Скажи, что люди должны сопровождать статую, – ответил Сейт. – Ну, что-то вроде почетного караула.
Выслушав Цетлина, Староста согласно кивнул и что-то сказал другим островитянам, которые в ответ тоже закивали.
Убедившись в том, что островитяне готовы выполнить свою часть работы, Сейт разделил их на две равные группы, каждая из которых заняла место по одну из сторон статуи. Старосте Сейт предложил встать рядом с собой, прямо напротив каменного истукана.
– Теперь, Михаил, Староста должен показать статуе, куда ей нужно идти, – сказал Сейт. – И очень вежливо попросить ее последовать за ним.
– Я не знаю, как будет «вежливо», – смущенно признался Цетлин.
– Скажи «старательно», – посоветовал Сейт.
Выслушав Цетлина, Староста снова кивнул и, обращаясь к Сейту, произнес одну короткую фразу.
– Он спрашивает, можно ли начинать? – перевел Цетлин.
Сейт утвердительно наклонил голову и указал рукой на статую, приглашая Старосту к разговору с идолом.
Почтенный островитянин распрямил спину, выгнул грудь колесом и сделал шаг вперед.
Говорил он весьма уважительно и долго, показывая руками то на островитян, стоявших по бокам от статуи, то на себя, то в сторону берега. Вдруг, – Цетлин не поверил своим глазам, – статуя качнулась сначала вперед, затем немного вправо, как будто разминаясь после долгой неподвижности. Староста взглянул на Сейта. Сейт одобрительно кивнул ему и снова указал на статую, предлагая продолжить. Староста произнес еще пару слов, и статуя, ко всеобщему удивлению, медленно двинулась вперед, переваливаясь с одного бока на другой, словно тяжелый шкаф, который кантуют умелые грузчики. Цетлин ожидал, что, увидев идущего каменного исполина, аборигены в ужасе разбегутся кто куда, но вместо этого островитяне с криками восторга, радуясь, словно дети, запрыгали на месте, как будто соревнуясь, кто выше подпрыгнет. Больше всех был рад и горд Староста, ведь это он уговорил статую сдвинуться с места! Воспользовавшись тем, что статуя, сделав несколько шагов, остановилась, Староста выстроил эскорт с обеих ее сторон ровными рядами, занял свое почетное место впереди шествия и, прихлопывая в ладоши, затянул бойкую песню, которую тут же подхватили остальные аборигены. Не прекращая петь, Староста сделал шаг вперед, подражая движению статуи. Это же проделали и остальные. И статуя тоже сделала шаг вперед. Качнувшись в другую сторону, Староста снова шагнул, и вся процессия, включая статую, повторила его движение.
Сейт, двигаясь рядом со Старостой, с удивлением наблюдал за его действиями.
– Они оказались куда способнее, чем я ожидал! – сказал он, отыскав взглядом Цетлина.
– Может быть, ты зря научил их этому фокусу? – Цетлин с сомнением посмотрел на самозабвенно занятого новым для него делом Старосту. – Они ведь всего лишь дикари. Бог знает, что им может взбрести в голову.
Сейт заговорщицки подмигнул приятелю:
– Что бы ни думал Староста о своих способностях договариваться с каменными идолами, без меня он не сможет сдвинуть с места даже глиняный горшок.
Двигаясь все более уверенно, статуя вскоре доковыляла до берега.
После водружения идола на священную площадку, которая на местном языке называлась «тагаи», здесь
