– Впервые вижу плюшевого ежика, цитирующего Библию! – восхищенно закатил глаза Вениамин. – Да тебе же, братец, цены нет!
– Не богохульствуй, сын мой! – строго погрозил Обвалову лапкой ежик. – Я, между прочим, есмь начало и конец!
– Давай спрячем его в коробку, – предложил Фредриксону Вениамин.
– Ты спятил! – подпрыгнул на месте Фаулз. – Я есмь воскресение и жизнь! И кто не со мной, тот против меня!
– Сумасшедший плюшевый ежик, – поставил диагноз Вениамин.
– Я! – Фаулз ткнул себя лапкой в грудь. – Я есмь бог твой, олух ты царя небесного!
– Ты слышал? – усмехнулся Вениамин. – Сумасшедший ежик с манией величия!
– А может быть, он и правда бог? – высказал осторожное предположение Фредриксон.
– Ну да! – радостно подскочил на месте ежик. – Я – бог! Честное слово, ребята!
– А я, в таком случае, Сальвадор Дали! – торжественно провозгласил Вениамин.
– Почему именно Дали? – удивился Фредриксон.
– Если игрушечный ежик может провозглашать себя господом богом, то я имею полное право считать себя Сальвадором Дали!
– Но я действительно бог! – почти с отчаянием пискнул ежик.
– Тогда сотвори чудо! – наставил на него указательный палец Вениамин.
– Нет, – отрицательно покачал головой Фаулз. – Сначала ты должен в меня уверовать.
– Тащи коробку, Фред.
– Да вы же сами меня призвали! – прижал лапки к груди ежик. – А теперь, выходит, в коробку?
– Что значит «призвали»? – спросил Вениамин.
– А то и значит! – Ежик указал на включенные скрины. – Куда ни глянь – кругом имя мое! К тому же, и Вечный Жид здесь обосновался. Не просто ведь так? Видать, святое место!
– Ты что же, выходит, Хиллос Оллариушник?
– Бог, между прочим, один, – назидательным тоном сообщил ежик. – А облик, который он, в зависимости от обстоятельств, принимает, не имеет значения. Ганешу, скажем, видели?
– Слон с руками?
– Ну!
– А теперь ты, выходит, ежиком решил прикинуться?
– Не прикинуться, а явиться в новом обличии.
– Ну и что будем с ним делать? – с тоской посмотрел на Фредриксона Вениамин.
– Может быть, оставим его на Веритасе, – предложил ИскИн. – Раз уж он самоидентифицируется как Хиллос, так тут ему и место.
– Козлы, – мрачно буркнул ежик.
– Что ты сказал? – недобро прищурился Вениамин.
– Что слышал! – ответил ежик и обиженно отвернулся.
– Нет, ты слышал? – с обидой обратился с вопросом к Фредриксону Вениамин.
– Я бы на твоем месте не стал гневить бога, – тихо произнес ИскИн.
– В конце-то концов! – суетливо вскочил на ноги ежик. – Что я тут с вами канителюсь! Явишь людям лик свой раз в три тысячи лет, а они от тебя еще и нос воротят! Испепелю всю эту планетку к чертовой матери, вот тогда вы у меня попляшете! Я вам такое устрою, что Содом и Гоморра раем покажутся!
Фаулз в предвкушении потер плюшевые лапки.
Вениамин был далек от того, чтобы поверить в то, что говорил ежик, но все же на всякий случай пригрозил:
– Я тебя испепелю.
– А что? – подбоченился ежик. – Ну что ты мне сделаешь, человечек? Не забывай, что это я тебя создал!
– Он меня достал! – в сердцах всплеснул руками Вениамин, после чего схватил со стола тяжелый поднос и опустил его сверху на ежика.
Фаулз сдавленно пискнул и затих.
Вениамин приподнял поднос.
На столе лежал игрушечный плюшевый ежик, похожий на смятую синюю тряпочку.
– Ну вот, – Вениамин поставил поднос на край стола. – И не петюкает больше.
Фредриксон осторожно, двумя пальцами, взял ежика за заднюю лапку, поднял и осмотрел со всех сторон.
