Глава 3
Время давно уже перевалило за полдень, а Граис все еще бродил по базару, среди пестрой толпы продающих и покупающих, выменивающих и обещающих, просящих и ворующих.
Узкие проходы между лотками и лавками торговцев были заполнены плотной людской толпой, каждый пытался куда-то пролезть, что-то найти, кого-то позвать, что-либо протащить за собой. Что в какой стороне продают, можно было определить только по пронзительным крикам самих торговцев или мальчиков, которых те нанимали, проявляя заботу о собственном горле.
Сверху нещадно палило солнце, снизу от земли поднимались влажные испарения, от проходящих мимо людей резко разило потом.
Граис ничем не выделялся из общей толпы. Переходя от одного лотка к другому и время от времени останавливаясь, чтобы взглянуть на тот или иной товар, ксенос играл роль дотошного и прижимистого покупателя, который точно знает, что ему нужно, и пытается найти намеченный для покупки товар по самой низкой цене.
В данный момент рынок представлял собой наиболее безопасное место, где, не привлекая к себе внимания, Граис имел возможность все тщательно обдумать и решить, каким должен быть его следующий шаг.
Стоит ли пытаться отыскать еще кого-нибудь из своих учеников? Если их реакция на его появление будет такой же, как со стороны родственницы Амирата, то это совершенно бессмысленная затея. От насмерть перепуганных людей ничего путного не добьешься. Быть может, разумнее будет сразу же отправиться в Меллению на встречу с Сирхом? Его-то встреча с бывшим учителем не должна напугать.
Граис провел тыльной стороной ладони по мокрому лбу. Жара и духота вконец измотали его. Мысли в голове начинали путаться. Да и голод уже давал о себе знать. Теперь Граису хотелось только одного – как можно скорее выбраться из базарной суеты, найти какое-нибудь тихое, прохладное место, где можно было бы заодно и перекусить.
Плечом вперед протискиваясь сквозь плотную толпу, Граис двинулся к выходу с базарной площади. В принципе ему было все равно, в какую сторону идти. Он старался только сохранять однажды выбранное направление, пробираясь среди лабиринта поставленных вплотную друг к другу лотков, лавок и палаток, вокруг которых, ни на секунду не утихая, шла оживленная торговля.
Почти добравшись до выхода, Граис неожиданно заметил темнокожего, по пояс голого мальчонку, который демонстрировал собравшейся вокруг него публике нечто, вызывавшее у нее бурный восторг. Граис невольно замедлил шаг, чтобы взглянуть, что там такое удивительное у мальчугана.
Сам маленький артист, судя по его почти черной коже, большим плоским губам и круглым кольцам, продетым в уши, был уроженцем Тирианского царства, лежащего далеко на севере, за Серединным морем. Путь оттуда до Йера был долог и непрост. Поэтому и гости из Тирианского царства бывали в Халлате нечасто. А показывал мальчонка собравшимся вокруг него йеритам удивительное существо, похожее на маленького мохнатого человечка с коротким и толстым хвостом. Повинуясь приказам своего хозяина, зверек прыгал через кольцо, стрелой шнырял по лесенке и кувыркался на потеху публике. Ротозеи суетились, бросая зверьку орехи и фрукты, которые тот с завидным аппетитом поедал в просто-таки фантастических количествах.
Увлеченный диковинным зрелищем, Граис подошел совсем близко. И вдруг зверек ни с того ни с сего скаканул прямо ему на голову и сделал стойку на хвосте. Люди, стоявшие рядом с Граисом, отшатнулись в стороны, и ксенос оказался в центре плотного людского кольца.
Граис попытался стащить зверька с головы, но тот завизжал и всеми четырьмя лапами вцепился в его платок. Темнокожий мальчонка что-то крикнул зверьку на своем языке и махнул прутиком, который держал в руке. Спрыгнув в ту же секунду с головы Граиса, зверек перевернулся в воздухе и, проворно вскарабкавшись на лесенку, взмахнул лапой, требуя награды за свой головокружительный трюк. Однако на этот раз ни одно угощение не полетело в его сторону.
Смущенно улыбаясь, Граис посмотрел на окружающих его людей.
– Это же Граис из Сиптима, – негромко произнес кто-то в толпе, но в воцарившейся вдруг тишине слова эти были услышаны каждым.
И в ту же секунду мощная эмоциональная волна обрушилась на ксеноса. Преобладающим элементом был в ней страх, но также присутствовал и целый спектр других эмоций, простирающийся от благоговейного восторга до почти безумной ненависти. В лицо Граиса знал далеко не каждый, но не было в Йере человека, ни разу не слышавшего о нем. Граиса поразило, насколько же неоднозначным было отношение к нему. Он даже не сделал попытки вычленить какое-либо из эмоциональных состояний окружающих его людей в чистом виде, настолько плотно они переплетались и наслаивались друг на друга. В такой мешанине не смог бы разобраться даже опытный телепат. Граис же просто чуть развел руки в стороны и тихо произнес:
– Я вернулся.
Рано или поздно это все равно нужно было сделать. Так почему же не воспользоваться случаем? Ни одни слухи не разносятся с такой скоростью, как те, что родились в базарной толпе.
Толпа словно только и ждала этих его слов.
Крича и размахивая руками, люди ринулись на него. Что они хотели, понять было невозможно.
Испуганно закричал маленький тирианец, прижимающий к груди своего дрессированного зверька. Не в состоянии понять, что происходит, он решил, что люди хотят наказать его за недостойную выходку хвостатого питомца.
Ксенос среагировал почти автоматически. Оставив вместо себя фантом, который был создан на скорую руку, а потому должен был вскорости исчезнуть, Граис одновременно с этим сделал шаг в сторону и, наклонившись, прикрыл собой мальчугана со зверьком на руках. Поток своего сознания он перевел в отрицательную фазу, создав тем самым вокруг себя психологический барьер, делавший его невидимым. Точнее, глаза людей фиксировали его образ, но в зрительных центрах мозга он отфильтровывался, как нейтральный фон. Эффект исчезновения усиливало и то, что все внимание людей было приковано в данный момент к фантому. Для непосвященных это может показаться странным, но обмануть таким образом толпу гораздо проще, нежели одного человека. В толпе человек теряет свою индивидуальность, и все решения здесь принимаются на уровне коллективного сознания, развитие которого адекватно разуму малолетнего дебила, способного воспринимать только четкие, конкретные образы.
Маленький тирианец не принадлежал толпе, поэтому он видел Граиса. Испуганно прижавшись к груди незнакомого человека, он одновременно крепко держал визжащего и пытающегося вырваться зверька. Прикрывая мальчика спиной, Граис начал выбираться из толпы, в которой уже раздавались стоны и крики о помощи.
Взглянув поверх голов окружающих, Граис увидел, как с разных концов базарной площади к месту происшествия спешат вооруженные копьями шалеи. Те из них, кто уже был рядом, не разбираясь, что здесь, собственно, происходит, пытались навести порядок, орудуя тупыми концами копий и длинными бичами.
Один из имперских стражников прошелся бичом вдоль спины Граиса, когда тот проходил мимо него. Граис только зашипел сквозь крепко стиснутые зубы. Выход с базарной площади был уже совсем рядом, и, толкая перед собой перепуганного мальчика, Граис устремился в сторону ближайшего переулка.
– Что случилось?.. Что там происходит?.. – хватая за одежду, спрашивали его встречные люди.
– Вора поймали… Вора… – отвечал Граис, не останавливаясь.
Выбравшись наконец на относительно свободное пространство, Граис остановился. Поправив на себе помятую одежду, он накинул на голову свалившийся на плечи платок и улыбнулся темнокожему мальчонке.
– Я надеюсь, ты здесь не один? – спросил он у него.
Мальчик смотрел на незнакомца по-прежнему испуганно – он не понимал ни слова по-йеритски. Зверька, сидевшего у него на руках, он прижимал к груди, как единственное родное существо.
Граис присел на корточки и, взяв мальчика за плечи, посмотрел ему в глаза. Сосредоточившись, он попытался передать маленькому тирианцу свой вопрос в виде простейших мысленных образов. Мальчик оказался весьма восприимчив к невербальному способу общения. Вскоре Граис уже знал, что караван
