– Берут, – коротко ответил продавец. – Но, на мой взгляд… – Он скорчил презрительную гримасу, демонстрируя свое отношение к творческим потугам моего соседа. – У этого автора свой, довольно устойчивый круг читателей, по большей части не отягощенных интеллектом, за рамки которого он никогда не выйдет. Поверьте моему слову, вам эти книжки не понравятся. Возьмите лучше эту.
Продавец протянул мне большую, роскошно изданную книгу «Фэн-шуй для праздников и повседневной жизни». Взяв книгу в руки, я кинул взгляд на лоток. Теперь он был заполнен книгами типа «Как самого себя вылечить от рака» и «Твое счастье в твоих руках». Но попадались среди них и неплохие альбомы по икебане, оригами и ландшафтному проектированию.
– Смотри, что я нашел!
Витька показал мне большого формата книгу с красочной картинкой на обложке. Это оказалось весьма своеобразное издание «Идиота» Достоевского. На каждой странице был помещен превосходно выполненный рисунок, иллюстрирующий тот или иной эпизод романа, а под ним не более десяти-пятнадцати строк текста.
Я посмотрел на книгу, которую держал в руках. Теперь это был толстенный том «Улисса» Джойса. Быстро пролистав его, я отметил, что роман сопровожден большой вступительной статьей, биографией автора и тщательно откомментирован. Такой том я бы не отказался поставить на полку. Но, к сожалению, я не знал, когда смогу попасть домой. К тому же неизвестно было, во что превратится «Улисс» к тому времени. Поэтому я с сожалением положил книгу на лоток.
– Муторная книжка, – весело подмигнул мне продавец, успевший превратиться в жизнерадостного прыщавого юнца. – Длинная и бестолковая.
– А что вы посоветуете? – спросил я.
– Во! – Парень провел рукой по книжкам Трепищева, которые все в том же полиграфическом исполнении по-прежнему занимали почетное место на лотке. – Классные книжки!
– Чем же они так хороши? – поинтересовался я.
Парень на мгновение задумался.
– Герои крутые и полно секса, – поделился он своим впечатлением от книг Трепищева.
– Ты только посмотри на это! – привлек мое внимание изумленный возглас Витьки.
Он держал в руках сразу четыре, на первый взгляд совершенно одинаковые, книги «Война и мир».
– Ну и что? – не понял я интереса, внезапно проснувшегося у Витьки к творческому наследию Льва Николаевича.
Витька усмехнулся и перевернул книги обратной стороной обложки, на которой было изложено краткое содержание каждого из томов. Как оказалось, все книги имели разные концовки. В одной из них Наташа Ростова выходила замуж за Андрея Болконского, которому после тяжелого ранения врачи чудом сохранили жизнь, хотя и отняли левую ногу до колена и правую руку аж по плечо. Во второй она выходила замуж за Пьера Безухова – почти канонический вариант, если не считать того, что Андрей Болконский вновь, как в первом варианте романа, каким-то чудом оставшийся в живых, немного погодя убивал беднягу Пьера на дуэли. В третьем варианте романа Наташа выходила замуж за Анатоля Куракина. А в четвертом – попросту выходила на панель.
– Здорово, да? – весело посмотрел на меня Витька. – Каждый может выбрать концовку себе по вкусу.
Когда он клал книги на лоток, это были уже не четыре варианта «Войны и мира», а четырехтомник Кэндзабуро Оэ.
– А как тебе вот эти сочинения? – спросил я у Витьки, указав на глянцевые обложки книг Трепищева.
– Литература не моего сорта, – презрительно поморщился Витька.
– Понимаю, – кивнул я. – Но не кажется ли тебе странным, что, какие бы изменения ни происходили в книжном ассортименте, эти пять книг неизменно остаются на месте.
– Серьезно?
Витька внимательнее присмотрелся к творениям Трепищева.
– А ты знаешь… – сказал он. – Вон ту книгу, на которой изображена полуголая девица на фоне звездолета…
– «Специальный посыльный»? – уточнил я.
– Именно, – кивнул Витька. – Ее я видел на столе у Агамемнона.
– Ты уверен?
– Точно! Я запомнил картинку на обложке.
– Интересно. – Я потер двумя пальцами подбородок, на котором начала пробиваться жиденькая бородка.
– Должно быть, у Агамемнона дурной вкус, – сделал свой вывод Витька.
– Я не о том, – тряхнул головой я. – Если эти книги не исчезают при любых возможных вариантах реальности, значит, их положение строго зафиксировано с помощью клиппера направленного действия. Точно так же, как я не давал тебе погибнуть, кто-то другой не дает исчезнуть книгам Трепищева. Иного объяснения я не вижу.
– И что это значит?
– Пока не знаю. Я тебе говорил, что Трепищев мой сосед?
– Да. И еще ты говорил, что он порнограф.
