– А ну-ка, кто меня догонит! – крикнул Рикс и с двумя малышами на руках побежал в сторону леса.
Бежал он неуклюже, ежесекундно рискуя оступиться и упасть. Ступни Рикса были приспособлены для перемещения по ровной, горизонтальной поверхности, и даже небольшой сучок или камень, попавший под ногу, мог вывести его из равновесия. Но Рикс полагал, что в данной ситуации риск был оправдан, потому что он был лидером и вел за собой остальных.
Следом за ним припустились остальные. Тех, кто не особо торопился, подгонял Серега Найденов. «Чарли С-4», несколько подзадержавшийся на старте, несмотря на прицеп, быстро нагонял Рикса.
– Свяжись со мной, как только все уляжется, – умоляюще посмотрела на мужа Марта. – Обещаешь?
– Боюсь, что ничего не выйдет, дорогая, – улыбнулся Генри. – Малдуки уничтожили ретранслятор. Береги детей.
И, в последний раз бросив взгляд на жену – он любил ее, как десять лет назад, когда они впервые встретились, хотя и редко говорил об этом, – Генри Макдуган выбежал на дорогу. Прокричав что-то бессвязное, он, не целясь, от пояса, выпустил длинную очередь по приближающимся малдукам. У двух из шести птиц крумм подломились ноги, и твари упали, зарывшись клювами в пыль. Оставшиеся в седлах малдуки пришпорили своих птиц, и те, грозно щелкая тяжелыми клювами, кинулись на человека. Генри, не целясь, выстрелил еще несколько раз и побежал к дому на другой стороне улицы.
Запрыгнув на крыльцо, он плечом ударил в дверь, но та оказалась заперта. Рядом с головой Генри в дверь вонзился дротик. Пригнув голову, Генри спрыгнул с крыльца, пробежал вдоль дома и, остановившись у окна, прикладом трассера ударил по синтепластиковому триплексу. Закатанный между двумя полимерными мембранами, синтепласт треснул сразу в нескольких местах, но стекло осталось в раме. Генри еще несколько раз ударил прикладом по стеклу. Вывалившийся снизу осколок синтепласта размером с ладонь упал к его ногам.
Над самым ухом щелкнул клюв птицы крумм. Массивная, бескрылая птица не могла перепрыгнуть через невысокий поручень, тянущийся вокруг дома, но, вытянув длинную шею, почти достала человека клювом. Макдуган ударил птицу прикладом трассера, но та даже не обратила на это внимания и вновь угрожающе щелкнула клювом. Генри прыгнул в сторону и плечом напоролся на острие копья, выставленного другим малдуком. Острие прошло вскользь, не задев кости. Но боль и вид собственной крови едва не лишили Макдугана рассудка. Генри метался из стороны в сторону, трассер болтался у него на плече, как бесполезная игрушка, а в голове, как муха, накрытая стаканом, билась одна мысль – какого черта старик Безродный запер свой дом? И окна с триплексом поставил – как будто воров боялся, старый хрыч! Окажись Макдуган внутри дома, и все было бы по-другому. Совсем по-другому.
Макдуган не был военным. Он даже охоту и ту не любил. Оружие брал в руки только в тире. Когда не надо было спешить, а можно было как следует прицелиться и плавно нажать на курок, Генри стрелял неплохо. Один раз, когда он только познакомился с Мартой, Генри Макдуган даже выиграл приз, поразив кряду пять мишеней. Но сейчас, когда его пытались убить, Генри не знал, что делать с трассером.
А малдуки не торопились. Видя, что человек уже не представляет опасности, они затеяли игру. Пронзить Генри копьем было нетрудно, но это не так забавно, как позволить птицам крумм клювами разорвать человека на части. Малдукам нравилась такая забава. Вдвойне интересной она была потому, что прежде им не доводилось травить птицами крумм человека – только пленников из других племен. Хотя, надо сказать, большой разницы не было – люди боялись смерти так же, как и все.
Глава 2
Лес – это вам не поле. Не лужайка, не пустырь и даже не холм. Лес – он все время разный. Он меняется не только в зависимости от времени года, но и на протяжении дня. Утром лес добрый и светлый, днем он наполнен прохладой и сумраком, вечером кажется усталым и грустным. Ночью лес спит. Или только притворяется уснувшим, чтобы обмануть доверчивого путника и завести его в самую глушь, откуда уже не выбраться? Никто не знает. Лес живет своей жизнью, почти незаметной тому, кто мало с ним знаком. Лес пугает того, кто хочет испугаться, и дарит надежду тому, кому больше некуда идти.
Не замеченные малдуками, дети вошли в лес. Дорогу прокладывал шедший впереди Рикс, и если бы не он, кто-нибудь непременно бы потерялся или принялся хныкать, запутавшись в гибких, похожих на длинные, тонкие плети ветвях, переплетающихся между собой, так, будто их кто-то нарочно спутал. Продравшись сквозь густой подлесок, они оказались под кронами высоких деревьев с прямыми, необычайно гладкими, словно их покрывала и не кора вовсе, а выделанная кожа, стволами и широкими, плотными листьями, похожими на странную геометрическую фигуру, составленную из трех перекрывающихся окружностей. Опавшие листья, плотным слоем лежавшие на земле, негромко похрустывали, когда на них ступала нога.
На Делле времена года сменяли друг друга почти незаметно. Сейчас шел период, который люди называли осенью. От лета он отличался лишь тем, что чаще дул холодный северо-западный ветер и небо порой затягивали серые облака, кропившие землю мелким, противным дождем. Зимой же, которая, как водится, наступала следом за осенью, небо прояснялось. Но, даже если на небе не было ни облачка, на землю вдруг могли начать сыпаться рыхлые кусочки льда, размером с фалангу пальца. Град падал на землю и тут же таял, потому что температура воздуха даже зимой не опускалась ниже десяти градусов.
Дети шли молча, не задирая друг друга и не разбегаясь по сторонам в поисках чего-нибудь любопытного, а еще лучше – никогда и никем прежде не виданного. Один раз кто-то попытался запеть, но певца никто не поддержал, и песня вскоре оборвалась.
Просто чудо, что, когда все бежали к лесу и «Чарли С-4» тоже гнал вовсю, а универкух позади него подпрыгивал на неровностях грунта, не случилась авария, последствия которой могли оказаться самыми трагическими как для роботов, так и для людей. Оказавшись в лесу, «Чарли С-4» скорость сбавил, но тут начались иные сложности – маленькие колеса универкуха цеплялись за каждую корягу, и усилий робота- уборщика не всегда хватало на то, чтобы освободить приятеля. Пришлось роботу Риксу переместиться в конец процессии, чтобы, когда требовалось, подталкивать «Браво В-12». А требовалось часто.
В иной ситуации роботы давно переругались бы, обвиняя друг друга в неумении, нерадивости и нерасторопности – для робота это самые страшные оскорбления, – но сейчас они вели себя на удивление сдержанно. Конечно, школьное здание было куда привычнее и не в пример спокойнее, чем то, что люди называли лесом. Универкух и робот-уборщик впервые оказались в лесу и чувствовали себя крайне неуютно среди странного нагромождения столбов, бессмысленно торчащих на каждом шагу. Но, помня о том, что они сами вызвались сопровождать детей, они не жаловались, не гундели и не пытались выяснять отношения. В конце концов, все это можно сделать потом. Когда они вернутся в закрытое помещение, в котором нет ветра, а случаются только сквозняки.
Дело пошло веселее, когда они вышли на тропу, о которой говорил Генри Макдуган. Тропа – это, конечно, еще не дорога, но все же какой-никакой признак цивилизации. Пусть и неблизкой. Проложенная в
