жизнедеятельностью его организма, он считает это глупой придумкой ученых, которым больше заняться нечем, кроме как плести всякую чушь. Но если этому же типу сказать, что, не пройди он процедуру генетического картирования, и его сын или внук непременно превратится в оборотня, то это возымеет соответствующий эффект, и наш милейший обыватель тут же побежит делать, что сказано.
Юлий Никандрович развел руки в стороны – что, мол, еще можно к этому добавить?
– Гениальный ход, – криво усмехнулся Анатолий Викторович. – В результате кампании, развернутой в поддержку программы генетического картирования, я, между прочем, остался без пальца.
Григоршин поднял вверх руку с пятью пальцами и небольшим кусочком пластыря, приклеенным на запястье.
Алекс взял руку Анатолия Викторовича за запястье и, приложив некоторое усилие, опустил ее на стол.
– А нужен был тебе этот палец, Толик?
– Да не в пальце дело!..
Анатолий Викторович безнадежно махнул рукой и отвернулся в сторону, давая тем самым понять, что не намерен продолжать разговор.
За столом возникла напряженная пауза, которая, казалось, в любую секунду могла взорваться от простого слова, сказанного невпопад, или жеста, который мог оказаться неверно истолкован. Геннадий Павлович осторожно переводил взгляд с одного приятеля на другого. Он не понимал причину происходящего. Да, генетический мусор, да, программа генетического картирования, да, агрессивная пропагандистская кампания по внедрению в сознание масс идеи ее необходимости, – но какое все это имеет отношение к ним четверым? Отчего бы им не прекратить этот дурацкий, бессмысленный спор, не сдвинуть в стороны тарелки и стаканы да не разложить на столе фишки для игры?.. Кстати, а где фишки?
– А у кого фишки? – вслух повторил Геннадий Павлович.
Он вдруг понял, что это именно та фраза, которая может всех успокоить и помирить. Ведь, в самом деле, они собрались только для того, чтобы сыграть партию-другую в маджонг.
Алекс, а следом за ним и Юлий Никандрович удивленно посмотрели на него. Один только Анатолий Викторович продолжал упорно пялиться в стену.
– Ты хочешь играть? – в совершенно несвойственной для себя манере осторожно, словно ожидая подвоха, спросил Алекс.
– Ну да, – уверенно ответил Геннадий Павлович. – Мы ведь и в прошлую встречу ни разу не сыграли.
Юлий Никандрович и Алекс быстро переглянулись. А Анатолий Викторович, который по-прежнему смотрел в стену, как показалось Геннадию Павловичу, едва заметно улыбнулся. Алекс протянул руку, обхватил пальцами запотевший стакан пива и медленно, как будто опасаясь, что он может опрокинуться, подтянул к себе. Юлий Никандрович взялся за стакан куда более решительно. Первый он поставил перед Геннадием Павловичем, второй взял себе.
– Толик, – негромко окликнул Юлий Никандрович Анатолия Викторовича и, когда тот посмотрел на него, сделал приглашающий жест рукой, указывая на последний, оставшийся в центре стола стакан.
Секунду помедлив, Анатолий Викторович все же протянул руку и взял предложенный стакан.
– Ну, за что выпьем? – спросил Петлин.
– Может быть, за нас, – предложил Геннадий Павлович.
– Нет, – качнул головой Анатолий Викторович. – За нас мы пьем регулярно. Давайте на этот раз выпьем просто так.
– Ни за что? – уточнил Юлий Никандрович.
– Ну, почему же ни за что? – как бы с укоризной покачал головой Алекс. – У каждого из нас есть, за что выпить. Только давайте сегодня сделаем это молча.
– Точно, – согласился с ним Геннадий Павлович. – За то, о чем думает каждый из нас!
Он торжественно поднял стакан и не спеша отпил из него два больших глотка. Трое других смотрели на него, но никто из них даже не приложился к своему стакану. Поставив початый стакан, Геннадий Павлович удивленно посмотрел на приятелей.
– Есть еще один вопрос, который я хотел бы обсудить, – сказал Юлий Никандрович, так даже и не попробовав пива. – Как я понял, только один Генка успел сдать анализ на генетическое картирование. Ты поторопился, Ген, – глянул он на Геннадия Павловича, – но, я думаю, это дело поправимое.
– А в чем проблема? – недоумевающе поднял брови Геннадий Павлович. – Все равно ведь надо…
– Ты сначала дослушай до конца, – перебил его Алекс. И голос у него при этом был как никогда серьезный.
– Пока тебя не было, мы кое о чем успели переговорить, – добавил так же серьезно Анатолий Викторович.
Геннадий Павлович провел по воздуху рукой, давая понять, что он не имеет ничего против того, чтобы послушать Юлика.
– У меня в лаборатории можно провести генетическое картирование, – сказал, обращаясь в первую очередь к Геннадию Павловичу, Коптев. – Естественно, анализы там делают не каждому, а лишь тем, кто имеет на это право.
– Ну так что? – Геннадий Павлович по-прежнему не понимал, о чем идет речь.
Глядя на его столь непосредственную реакцию на предложение, завуалированное ровно настолько, чтобы понять его смог даже младенец, Алекс озабоченно поджал губы, – наивность Калихина казалась ему наигранной. Но он решил не обращать на это внимание остальных.
