очередной ход, а просто признать свое поражение.
В ответ на это Чейт только презрительно усмехнулся, недрогнувшей рукой поднес «кольт» к виску и сделал свой ход.
Он нажал на спуск шестой раз! И револьвер не выстрелил!
Повторить такое киберпанк не решился. Он, может быть, был и придурок, но все же не законченный идиот. То, что револьвер один раз дал осечку, вовсе не означало, что он и в другой раз не выстрелит.
Когда несчастного киберпанка уводили представители службы безопасности, по щекам его текли слезы. Он плакал от обиды. А может быть, и от злости на себя за то, что не решился сделать свой ход.
Чейт же вытащил из барабана револьвера свой счастливый патрон и, спрятав его в карман, ушел с места происшествия еще до того, как туда были допущены представители прессы.
Что, скажете, снова ему повезло?
В таком случае послушайте, что я вам скажу.
Незадолго до того, как Чейт улетел с Варкала, сюда прибыла моя жена. Вместе с остальными нашими вещами она привезла и видеодиск, на который я в свое время записал беспримерную дуэль нервов, состоявшуюся между Чейтом и безумным киберпанком.
Мы вместе с Чейтом снова посмотрели запись, после чего я спросил его, хранит ли он все еще тот самый счастливый невыстреливший патрон.
– А никакого патрона не было, – рассмеявшись, ответил Чейт. – Я засунул в барабан револьвера металлический колпачок от авторучки, который позаимствовал у одной из застрявших на станции пассажирок, перед тем как отправиться проведать киберпанка. Не нужно было иметь семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что сделать первый ход в этой дурацкой игре будет доверено мне, а следовательно, и заряжать револьвер придется тоже мне.
Вот так! А вы говорите – удача.
Такой человек, как Чейт, способен переиграть, обмануть или попросту подкупить даже собственную смерть.
Где сейчас Чейт, я не знаю, но уверен, что когда он вернется, то расскажет еще много такого, о чем никто из вас никогда прежде не слышал и во что многим из вас будет трудно поверить.
Я-то Чейта хорошо знаю, но даже меня ему порою удается удивить.
