– Конечно, – кивнул стрелок. – Но тебе же известны строгие правила Корпуса. Мне удалось разузнать только, что на следующий день после того, как наш бестелесник записался в Корпус, был сформирован и отправлен в часть взвод «М» в составе десяти новобранцев.
– Корпус наемников сейчас охраняет Страну фараонов от старшего Глора, – задумчиво постукивая пальцами по крышке стола, произнес ди Катнар.
– Пробраться на территорию Империи Глоров незамеченными практически невозможно, – сказал Чет. – А идти с Глором на крупный конфликт, не зная даже, стоит ли того дело…
Чет поджал губы и покачал головой, давая тем самым понять, что сильно сомневается в целесообразности подобного шага.
– Выход один, – решительно хлопнул ладонью по столу ди Катнар. – Надо записаться в Корпус наемников.
– И кто же станет добровольцем? – сквозь прищуренные веки глянул на герцога Чет.
– Я отправлю туда Шайху. Он немного знает Павла и, надеюсь, сумеет его отыскать, – сказал ди Катнар. А после небольшой паузы добавил: – Если, конечно, это был он.
Глава 16
Основная задача Корпуса заключалась в том, что наемники должны были перекрывать три прохода в скальной гряде, соединяющие Страну фараонов с той частью Империи, контроль над которой сохранял Хан Глор. Охрана проходов чередовалась с рейдами в глубь Страны фараонов, главным образом в сторону пустыни Хааб, с целью выявления и уничтожения небольших отрядов центурионов, которым каким-то образом порой удавалось проникнуть сквозь передовые посты наемников. И хотя каждый раз после уничтожения очередной группы лазутчиков генерал Пети строго наказывал командира, на чьем участке имел место прокол, среди наемников ходили упорные слухи, что центурионы проникают к ним за спину по внепространственному проходу, пробитому магами Глора.
Впрочем, предположение это вряд ли стоило воспринимать всерьез. Рассуждения о потенциальных возможностях придворных колдунов Хана Глора были излюбленной темой для разговоров среди наемников, затертой до дыр, но тем не менее неизменно выручавшей в редкие свободные минуты. Да, собственно, о чем еще разговаривать бойцам, если практически каждый из них старательно скрывает свое прошлое?
Для Павла самым трудным в первые дни было привыкнуть к необычным именам сослуживцев: М-1, К-3, С-12, – при том, что все наемники – и солдаты, и офицеры, и сам генерал Пети – были абсолютно на одно лицо. Но постепенно Павел привык и к этому. Со временем он даже научился различать наемников своего взвода, не глядя на шевроны и бирки с кодами, нашитые на карманах: по походке, по резким или, наоборот, плавным движениям, по некоторым характерным жестам и словам.
Наиболее близкие, почти дружеские отношения у него сложились с рядовым М-1. Он привлекал Павла своим спокойствием и уравновешенностью, разумностью суждений и отличным знанием воинской службы.
– Похоже, ты все-таки не в первый раз завербовался в армию, – как-то раз в шутку сказал ему Павел.
– В Корпусе наемников впервые, – ответил на это М-1 и, оскалив широкие, плоские передние резцы, добавил: – Но мне довелось послужить в другой армии.
– В какой же? – без всякой задней мысли спросил Павел.
– Послушай, М-5, – прищурился М-1. – Ты думаешь, не бросается в глаза, что ты не только впервые в Корпусе наемников, но и Мир сна совсем не знаешь? Я же не спрашиваю тебя, откуда ты здесь появился?
Во время патрулирования прохода Павел и М-1 всегда шли в паре.
Когда поблизости от них не было других наемников, М-1 любил подойти на расстояние выстрела к ближайшему посту центурионов и, взобравшись на обломок скалы размером побольше, осыпать оттуда воинов Глора проклятиями и бранью.
– Эй вы, недоумки круглоголовые! – кричал он, едва не срывая голос. – Сколько еще вы собираетесь лизать зад этому паскуднику Глору? Или он вам теперь еще и мозги выжигает для верности?.. Лягушки пустоголовые!..
Когда пули центурионов начинали взрывать песок у подножия его трибуны, М-1 разражался злорадным, почти истерическим смехом и, сделав какой-нибудь непристойный жест, спрыгивал по другую сторону камня.
Эти полуистерические вспышки злорадной ненависти, которые сам М-1 называл агитационно- пропагандистской работой среди солдат противника, были исключительными минутами, когда напарник Павла терял присущее ему самообладание. О причинах этого он сам никогда не говорил, а Павел не решался спросить, хотя и понимал, что дело здесь не только в презрении, испытываемом наемником к центурионам.
Через каждые пятнадцать дней взводу полагалось увольнение на сутки. Отдыхать обычно ездили в Марагет – столицу Страны фараонов.
В первое свое увольнение рядовые бойцы взвода «М» решили пригласить с собой и сержанта. Однако со стороны самого сержанта эта идея встретила резкий отпор.
– Сержант, вы хотя бы покажете нам город, – уговаривал сержанта М-4. – Расскажете, где там можно развлечься…
– Там абсолютно нечего делать, – отчаянно отбивался сержант. – Совершенно дикий город. Народ, запуганный смотрителями фараона, предпочитает без особой нужды не высовываться на улицу, сидит по домам. Во всех мало-мальски приличных забегаловках торчат все те же фараоновы прихлебатели, которых так и тянет размазать лицом по столу.
– Ну, что ж – тоже развлечение, – усмехнулся Павел.
– А как же экзотика? – не унимался М-4.
– Мне эта экзотика вот уже где, – сержант провел ногтем большого пальца по горлу. – Я лучше этот
