– Что ж, – понимающе улыбнулся Серегин. – Готов поделиться имеющейся у меня информацией. Секта носит название «Новая церковь нового бога». Основана была на Марсе неким Бенджамином Кулом, который предпочитает называть себя Провозвестником. Лет пять назад Кул едва не загремел в тюрьму по обвинению в психотропном воздействии на людей. Отмазаться ему удалось благодаря своим знакомым, пользующимся определенным влиянием. Оказавшись на свободе, он поспешил спрятаться подальше и вместе со своей паствой перебрался на РХ-183. Полагают, что там он продолжает использовать своих прихожан в качестве подопытных кроликов, испытывая на них действие новых нелегальных мнемостимуляторов, позволяющих частично или полностью изменять память, превращая человека в новую личность. Скорее всего именно мнемостимуляторы являются источником реальных доходов Кула. Пожертвование адептов Новой церкви – всего лишь прикрытие.
– В чем суть проповедуемого Кулом учения?
– Думаю, он и сам толком не знает. Какая-то жуткая мешанина из раннего христианства, суфизма и примитивной мистики. Для любого вероучения главным является не содержание, а внешняя форма: обряды, таинства, посвящение и тому подобная дребедень. Как раз то, в чем Кул подлинный мастер.
Инспектор умолк, обвел взглядом каюту и снова посмотрел на собеседника.
– Ну а что вы можете сообщить мне о Куле? – спросил он как можно более непринужденно.
– Я? – удивился Кийск. – Ровным счетом ничего.
– Я полагал, мы договорились о сотрудничестве.
– Вовсе нет. У вас своя задача, у меня – своя. И между ними нет ничего общего.
Инспектор даже не попытался скрыть своего недовольства.
– Что ж, очень жаль, – он поднялся из кресла. – Мне хотелось надеяться, что мы найдем взаимопонимание. Но, если…
Не закончив фразы, Серегин с сожалением развел руками и направился к двери.
– Одну секунду, инспектор, – окликнул его Кийск, – я хотел бы задать вам еще один вопрос.
– Э, нет, господин Костакис, – сказал, оглянувшись через плечо, Серегин. – Вы предпочли четко разграничить наши полномочия, ну так и ищите сами ответы на свои вопросы.
Кийск понял, что по крайней мере одного недоброжелателя на корабле он себе обеспечил.
Глава 4
Десантники
Если с инспектором у Кийска отношения сразу же не сложились, то для подчиненных лейтенанта Браса он за время полета стал почти своим. Некоторая доля осторожности в общении с ним сохранялась у десантников только по той причине, что никто на корабле не знал, зачем с ними летит эсбэшник. Предположения высказывались разные, но ни одно из них так и не закрепилось в качестве общепризнанной версии.
Кийск же то и дело ловил себя на том, что, общаясь с десантниками, он почти непроизвольно пытался угадать, кто же из них отправился в полет по приказу Штраггратерна. Ребята были далеко не новички, но во взводе, сформированном всего за неделю до старта, только двое знали друг друга прежде.
Кийск почти сразу же отвел кандидатуру лейтенанта Браса, – командиру взвода и без того забот хватало. К тому же секретному агенту проще было затеряться среди рядового состава. Из оставшихся девяти кандидатов на роль агента можно было выбирать любого.
За дни полета Кийск в неутомимой жажде деятельности, компенсируя месяцы вынужденного безделья, облазил все помещения на корабле. Рейдер «Гремящий», на котором летал Кийск, принадлежал к той же серии, что и «Странник», и его устройство Иво знал как свои пять пальцев, – в Отряде галактической разведки каждый должен был уметь делать все.
Вскоре десантники перестали напрягаться и обрывать разговор при появлении Кийска. Его приняли. Кийск проводил время на командном посту, сверяя вместе с вахтенными курс корабля. Сикихаро Сато, считавшийся на корабле непревзойденным штурманом, приходил в восторг от умения Кийска читать карты с полувзгляда, словно все они были отпечатаны у него в голове и требовалось только вспомнить нужную страницу. Луи Лавалю Кийск помогал перебирать двигатели вездеходов. Вместе с Андреем Шагаловым и Чейном Мастерсом часами просиживал в арсенале, разбирая оружие и выверяя прицелы трассеров.
Но, пожалуй, больше всего времени Кийск проводил в небольшом тренировочном зале, возвращая силу и форму размякшей за время вынужденного безделья мускулатуре.
Триумфальным стал для Кийска день, когда в тренировочном зале, на глазах почти всего взвода, за исключением вахтенных, он сумел устоять в поединке против чернокожего великана Ино Кабонги.
Кийск и прежде с интересом наблюдал рукопашные поединки десантников, в которых существовало единственное правило: избегать членовредительства. В остальном допускались любые приемы и удары. Однако принять участие в схватке сам он не решался, сомневаясь в своей физической готовности. Однако, когда Кабонга наполовину в шутку спросил, не желает ли он попробовать, отказаться не смог. Отказ был бы расценен присутствовавшими как поражение.
Обнаженные по пояс Кийск и Кабонга вышли к центру зала. Черная, поблескивающая, как антрацит, кожа Кабонги, который только что перед этим уложил на пол Чейна Мастерса, лоснилась от пота. Он был почти на голову выше Кийска, и тот отлично понимал, что в ближнем бою ему против Кабонги долго не выстоять. Кийск повел позиционную борьбу, что явно не вызвало одобрения у зрителей. Время от времени они обменивались дальними ударами, однако Кабонга постоянно пытался обострить схватку. Кийску удалось дважды уйти от опасных захватов Кабонги, но, пропустив пару сильных прямых ударов в грудь, от которых у него перехватило дыхание, Иво понял, что, затягивая поединок, он окончательно теряет какие-либо шансы на победу. Физически Кабонга был подготовлен гораздо лучше его и выглядел все таким же свежим, как и в начале схватки. Кийск же чувствовал, как в отвыкших от постоянных нагрузок мышцах скапливается сковывающая движения усталость.
Кийск постарался сконцентрировать все свои силы и волю для одного решительного броска. Сейчас он либо собьет с ног Кабонгу, либо сам окажется на полу. Кийск кинулся вперед, охнул, получив от Кабонги резкий прямой удар в солнечное сплетение, согнулся пополам, уходя от черной руки, пытающейся захватить его шею, и, сделав короткий шаг в сторону, ударил локтем по ребрам открытого левого бока противника.
