– Я впервые слышу об этом. – Стинов все еще отказывался верить тому, что рассказывала Синди. – Это больше похоже не на правду, а на очередную уловку иксайтов.
– Все подтверждено исследованиями, данные которых засекречены, – сказала Синди. – Мне рассказал об этом отец, который занимался изучением проблемы мутаций в Сфере стабильности.
– А что связывает мутантов с иксайтами?
– Ничего, – покачала головой Синди. – С мутантами связана только я одна.
Резким движением она сдернула с руки перчатку и показала Стинову ладонь с растопыренными пальцами. Пространство между третьими фалангами пальцев было затянуто тонкими розовыми перепонками.
Брови у Стинова непроизвольно поползли вверх.
– Так, значит, ты тоже?..
– Да, – Синди стянула перчатку со второй руки и обе кинула на стол. – Я тоже мутант. Изменение не слишком заметное, поэтому мне удалось, подделав медицинскую карту, обосноваться в обычном жилом секторе. Однако, чтобы ненароком не выдать себя, приходится все время носить перчатки.
– А удалить перепонки нельзя? – спросил Стинов.
– Наверное, можно. Но не в домашних же условиях.
– Поэтому тебе и пришлось оставить занятия живописью, – догадался Стинов.
– Держать кисть или карандаш рукой в перчатке не очень-то удобно, – грустно улыбнулась Синди. – К тому же и у преподавателей начали возникать вопросы.
– Послушай, но если в Сфере постоянно появляются новые мутанты, то должны существовать и изоляторы для них.
– Возможно, что такие изоляторы существуют, только о них мало кому известно. Но также не исключено, что спецслужбы отделов просто устраняют новоявленных мутантов, чтобы не привлекать к проблеме лишнего внимания.
– Значит, именно это обстоятельство, – Стинов осторожно коснулся пальцем ладони девушки, – заставило тебя присоединиться к иксайтам?
– Может быть, – пожала плечами Синди.
– А кто-нибудь из твоих соратников знает о том, что ты… не совсем такая, как все?
– Нет, я никому об этом не говорила. А что?
– Тебе не кажется, что если бы иксайтам стало об этом известно, они тут же сдали бы тебя властям. Точно так же, как кто-то продал тебя и твоих приятелей, когда вы пытались добраться по воздуховодам до силовых установок.
– Ты хочешь сказать, что нас предали? – недоверчиво посмотрела на Стинова Синди.
– А ты думаешь, что я просто так прогуливался с электрошокером у стены, когда ты свалилась мне на голову? Нет, дорогая моя, нас заблаговременно расставили у тех мест, где вы могли вылезти.
Синди прикрыла глаза рукой, пытаясь в памяти восстановить все события того рокового дня.
Стинов решительно бросил на стол пустой стакан и схватил девушку за руку.
– Слишком много новостей для одного дня, – приложив некоторое усилие, он заставил ее подняться на ноги. – Давай-ка надевай свои перчатки, и пойдем куда-нибудь развлечемся. Можно даже местную чумовую музыку послушать. Только заранее тебя предупреждаю, что танцевать я не умею и не люблю.
Длинноволосый Макс заявился поздно вечером, когда Синди уже собиралась ложиться спать. Костюм из синтетической кожи она сменила на короткий домашний халат.
– Я думала, что ты сегодня уже не придешь, – сказала она, открывая дверь и пропуская Макса в комнату.
Макс присел на край разобранной кровати.
– Не смог побороть любопытство, – осклабился он. – Хотелось поскорее узнать, как прошло твое первое свидание с информационником.
– По-моему, неплохо, – сказала Синди, присаживаясь на стул. – Он показался мне немного странным.
– В каком смысле?
– Я так и не смогла понять его отношения к тому, что происходит в Сфере. Хотя мы говорили с ним о многих очень серьезных вещах.
– Ты уверена, что он не шпион?
– Больше, чем прежде, – ответила Синди. – Шпионы не ведут себя так, как он. Он вовсе не стремится сойтись с иксайтами поближе. Напротив, он пользуется любой возможностью, чтобы выразить свое презрение к нам.
– Каков же тогда смысл его действий?
– Этого я как раз понять и не смогла, – Синди задумчиво намотала прядь волос на палец. – Его суждения по любому вопросу сводятся только к тому, насколько близко он касается лично его. Он очень многое знает, весьма эрудирован, но, как мне кажется, абсолютно лишен внутреннего мира. Он живет в ритме тех событий, что разворачиваются вокруг него. Оказавшись на гребне событий, он разовьет бурную деятельность, которая, я думаю, будет весьма продуктивной. По крайней мере для него самого. Но если его лишить внешних раздражителей, то он совершенно спокойно уснет.
