руководителя стала бы тяжелой утратой для всего отдела. – Шалиев оперся ладонями о подлокотники и подался всем телом вперед. – Тебе в этой операции отводится самая ответственная, хотя и не самая сложная роль. Ты должен будешь выстрелить в Бермера, но при этом, естественно, не попасть в него.
Дернув подбородком, Стинов сглотнул слюну. Сама по себе затея Шалиева была, быть может, и неплоха, но вот роль, отведенная в ней для него, Стинову совершенно не понравилась. Однако отвечать на подобное предложение решительным отказом было бы весьма опрометчиво. И скорее всего небезопасно для жизни. Прежде чем что-либо сказать, Стинов сделал глубокий вдох и медленно сосчитал про себя до десяти.
– А есть гарантия, что после этого охранники Бермера не пристрелят меня на месте? – спросил он.
– Не волнуйся, – по-отечески ласково улыбнулся Шалиев. – Твое драгоценное здоровье будет вне опасности.
– И как все это будет обставлено?
– Дней через пять Бермер планирует лично посетить сектор Лапласа, – сказал Шалиев. – Так сказать, взглянуть на новые владения. Там-то мы и разыграем нашу комедию, – Шалиев раскрыл электронный блокнот. – Иди сюда, – шевельнув пальцем, подозвал он Стинова. – Это план сектора Лапласа, – указал он на моноэкран. – Вот здесь, в центральном проходе, находится бывшая главная комендатура сектора. А здесь, напротив нее – жилой корпус, выгоревший во время боевых действий. В ближайшее время его восстанавливать не собираются, может быть, только подновят фасад. В нем ты и устроишь засаду.
– Вы уверены, что Бермер появится там?
– Непременно. По плану реконструкции сектора в здании бывшей комендатуры должен разместиться информационный центр сектора. Информационные центры – это детище Бермера, которому старик уделяет большое внимание. К зданию он подъедет на электромобиле. Вместе с ним обычно находятся двое телохранителей и референт. Остальные сопровождающие лица добираются своим ходом. Осмотр центра, как я думаю, займет минут двадцать, максимум – полчаса. Ты выстрелишь, когда Бермер выйдет из здания и направится к ожидающему его электромобилю.
Излагаемый Шалиевым план операции начал захватывать Стинова помимо его воли – на моноэкране все это сильно напоминало игру «Супер-шпион».
– А что, если на выстрел никто не обратит внимания? – спросил Стинов. – Арбалет стреляет беззвучно, а болт очень маленький – его могут просто не заметить.
– Не волнуйся, – жестом приподнятой от стола ладони руки остановил его Шалиев. – Среди лиц, сопровождающих Бермера, будет человек, который обратит внимание на выстрел. Твоя задача сводится только к тому, чтобы точно выстрелить – так, чтобы ни у кого не возникло сомнений в том, что целились именно в Бермера.
– Вы тоже будете рядом с Бермером?
– Скорее всего.
– Что я должен сделать, после того как выстрелю?
– Поскорее уйти, стараясь никому не попадаться на глаза. Оружие оставишь на месте, как вещественное доказательство.
– И что дальше?
– В жилой секции через квартал от того дома, откуда ты должен будешь стрелять, на вымышленное имя будет снята комната. В ней для тебя приготовят форму ремонтника. После покушения тебе нужно будет только добраться до этой комнаты. Там ты и отсидишься день-другой, до тех пор, пока шум не уляжется. О пути отхода позаботься сам, – Шалиев захлопнул видеопланшет. – На работу в Сельскохозяйственную зону ходить тебе больше не нужно. Я позабочусь, чтобы ни у кого не возникло вопроса, куда это ты вдруг запропастился. Завтра получишь новое удостоверение личности и временно станешь монтажником, занятым на восстановительных работах в секторе Лапласа. Погуляй по сектору, осмотрись хорошенько на месте и, главное, подготовь себе безопасный путь для ухода. Сейчас в секторе работает много ремонтников – тебе не составит труда затеряться среди них. О точном времени операции я сообщу тебе через наш файл. Будь внимателен – сообщение самоуничтожится через десять секунд после того, как ты его вскроешь. Если возникнут какие-либо осложнения, свяжешься со мной обычным путем. – Шалиев сделал паузу, после чего спросил: – Есть вопросы?
Сама постановка вопроса подразумевала, что никаких вопросов быть не могло.
– Нет, – отрицательно качнул головой Стинов.
– С тобой приятно иметь дело, – улыбнулся Шалиев.
В дни, предшествующие операции, Стинов каждое утро покидал свою комнату в секторе Менделеева в обычное время, как если бы отправлялся на работу. Полученное от Шалиева удостоверение гарантировало ему беспрепятственный вход в сектор Лапласа. В комнате, которая должна была послужить ему убежищем после покушения, Стинов переодевался в серый комбинезон ремонтника, пристегивал к поясу сумку с инструментами и уже в новом облике снова выходил на улицу. В районе центрального прохода находилось множество ремонтников, и Стинову, одетому так же, как и все, не составляло большого труда затеряться в общей массе. Для этого нужно было всего лишь принять деловой, сосредоточенный вид, взять в руки какой-нибудь инструмент и идти в выбранном направлении быстрой, уверенной походкой человека, точно знающего, куда и с какой целью он направляется. В секторе Лапласа кипела работа. Поскольку основные боевые действия велись в центральном проходе, то и пострадал он значительно сильнее остальных участков сектора. По неподвижным тротуарам прохода сновали из конца в конец автопогрузчики и электрокары, загруженные строительными материалами и инвентарем. Ремонтники лазили по возведенным лесам, снимая с фасадов домов покоробившиеся от огня пластиковые стенные панели и заменяя их новыми. Все проводимые работы были направлены главным образом на то, чтобы быстрее привести в порядок корпуса, в которых, несмотря на повреждения, продолжали жить люди. Четыре корпуса, полностью выгоревшие изнутри, в том числе и та квартира, которая интересовала Стинова, пока были оставлены без внимания.
Вход в корпус, окна которого выходили на восстановленное здание главной комендатуры сектора, находился в боковом проходе. Фасад корпуса привели в порядок, внутри же царил хаос. Лестничные пролеты и межэтажные перекрытия были целы, но стены, собранные из огнеупорных синтетических панелей, если где и сохранились, то выглядели как сморщенные, покоробленные ширмы, со множеством дыр и трещин. Вещи, которые могли еще пригодиться в домашнем хозяйстве, местные жители давно уже растащили. В коридорах и комнатах был свален только обгоревший, поломанный, ни на что не годный хлам.
