использованию прогу – все равно что сунуть руку в мешок с красной фасолью в надежде, что сразу же поймаешь единственную затерявшуюся там белую фасолину. А работая над заказом демона, мы с Читером пошли еще более сложным путем. Мы соединили наши мозги и тем самым удвоили число используемых прогтрансов! – Шульгин звонко хлопнул кончиками пальцев о ладонь. – Ага! Каково! – Должно быть, забыл, перед кем выступает.
Наверное, стоило парня похвалить хотя бы немного просто для того, чтобы простимулировать его желание продолжить разговор. Но я поступил иначе, контрастный душ, он тоже бодрит.
– И как долго вы с Читером корячились, прежде чем получили то, что потом решили продать?
Ти-кодер весь сразу сник. Плечи опустил, руки на коленках сложил, как школьник в кабинете директора, куда его вызвали совсем не для того, чтобы вручить грамоту за отличную успеваемость.
– Две с половиной недели. Восемнадцать дней. Потом еще три дня доводили прогу до ума. Красивая прога получилась.
– В каком смысле красивая?
– Функциональная значит. Можно ею просто любоваться, а можно в деле использовать.
– Любоваться – это как? – спросил демон.
– В деле – это что значит? – спросил я.
– Для того чтобы получить удовольствие от транс-проги, ее нужно прямо в мозг через специальный адаптер загрузить. Принцип действия примерно тот же, что и у светомузыки, когда в ответ на звуки различной частоты программка на экране замысловатенькие узоры рисует. Только, естественно, сложнее, потому что транс-прога воздействует сразу на все органы чувств. Виртуальный аппарат Шмидта именно для того и был предназначен, чтобы переводить все эти образы в плоскость доступной каждому реальности. Хотя, как это можно осуществить на практике, я лично понятия не имею. И никто, я так думаю, этого не знает. Включая самого Шмидта… Ага… Практическая же сторона дела сводится к тому, что на руках у вас, по сути, действующая программа, нужно только придумать, как ее использовать. Мы сами не знаем всего, на что способны наши программы.
– А пример из тех, что попроще, привести можно?
– Пример… – Шульгин, задумавшись, потрогал пальцами кончик носа. – Как-то раз Фигель получил заказ от помощника одного спичрайтера, нужна ему была прога, которая речи помогала бы писать. Ну, Фигель, недолго думая, загрузил себе в мозги годовую подшивку нашей центральной газеты «Святая Московия», сокращенный вариант Уголовного кодекса и здоровенный сборник анекдотов. И ничего получилась прога, вполне рабочая… Ага… Догадываетесь, для кого этот спичрайтер речи пишет?
– Я знаю! – азартно махнул рукой Степан.
– Вот вам и практическое применение, – улыбнулся Шульгин.
– Зифул с какой целью заказывал программу на основе генома? – спросил я.
– Да ни с какой. Просто хотел посмотреть, что получится.
Шульгин глянул на потолок. Похоже, разговор начал его утомлять. Да я, признаться, и сам подустал от слишком большого объема информации, в которой плавал, как пингвин среди ледяного крошева. Но расслабляться было рано, мы так еще и не добрались до главного.
– Аавал, – обратился я к ангелу, с огромным интересом слушавшему все то, что рассказывал ти-кодер, – могу я попросить вас сварить свежий кофе?
– Конечно. – Ангел улыбнулся, взял кофейник и вышел за дверь.
– И что же получилось?
Это был вопрос вопросов. Вопрос, ответ на который мог пролить свет на все темные пятна, делавшие это странное дело похожим на шкуру леопарда.
– Получилась прога. – Ти-кодер недовольно наморщил нос. – Корявая немного. Не знаю, с чего вдруг, но вместо нормальной рабочей проги у нас шаровара вышла. С ограничением по времени пользования. Ну, Читер поковырялся немного и сделал к проге новый лоадер, который переводит время системы назад. То есть при каждом запуске счетчик шаровары обнуляется. Ничего хитрого в этом нет – обычная процедура. С новым лоадером прога работала отменно. Мы даже Зифулу ничего об этом говорить не стали. Ну, сами понимаете, марку нужно держать. А клиенту совсем не обязательно знать, что да как мы там устроили.
– Но, увидев программу, Зифул пришел в восторг, – напомнил я Шульгину его же собственные слова.
– Ага, – кивнул тот. – Как будто дом в лотерею выиграл. Да вы сами, говорит, не понимаете, что сделали! Это же… – Шульгин запнулся. – Прорыв – так, кажется, демон сказал. Или что-то вроде того. В общем по смыслу одно и то же.
– Что за прорыв? – спросил Гамигин.
– Куда? – уточнил я вопрос демона.
– А черт его знает! – развел руками Шульгин.
– Слушай, если ты пытаешься дурачком прикинуться… – начал было я, но тут в кабинет вошел Аавал с кофейником свежесваренного кофе.
Этот восхитительный напиток был мне сейчас крайне необходим, поэтому я прервал обращенную к ти- кодеру тираду и протянул ангелу пустую чашку, которую Аавал тотчас же наполнил обжигающе горячим и дурманяще ароматным кофе. Конечно, если по уму, то такой кофе следует пить чашечками размером с наперсток. Но я уже был на пределе. Для того чтобы взбодриться, мне требовалось ведро крепчайшего кофе, поэтому я не деликатничал. Да и другие, глядя на меня, тоже.
– Ты понял, что я имел в виду? – спросил я у Флопаря, сделав два крошечных глоточка.
– Я-то понял, – кивнул Шульгин. – А вот вы, похоже, не понимаете, что имеете дело не с живым человеком, а с программой, имитирующей человеческое поведение. – Он сделал паузу, чтобы щелкнуть пальцами. – Ага! Я знаю только то, что Флопарь счел нужным в меня заложить. И не более того. Как бы я ни
