– Это все, что в моих силах.
Волна могильного холода, исходящая от приближающейся тьмы, накатилась на обрыв, у края которого стояли люди.
– Смогу ли я жить в другом мире после всего, что было здесь? – с сомнением покачала головой девушка.
– Я буду с тобой, – сказал Кийск. – Решайся, Аника.
Девушка нерешительно протянула ему руку.
И в этот момент пожирающий пространство черный смерч ударил в основание скалы. Безудержный поток небытия захлестнул людей, подхватил и понес их, затягивая в свою воронку.
– Аника! – закричал Кийск.
Он летел куда-то в холод и мрак, слепо размахивал руками.
– Аника, где ты?! – снова закричал он.
Он уже почти потерял надежду найти ее, когда в какой-то миг почувствовал в своей руке холодную ладонь девушки. Кийск стиснул пальцы Аники, сжимая в другой руке матрицу. Сознание Аники скользнуло через него, как сквозь проводник, и внедрилось в матрицу.
Кийск почувствовал, что другая его рука, в которой находилась ладонь девушки, уже пуста. Он засмеялся или просто что-то закричал от радости. В сознании его, находящемся на грани коллапса, оставалась только одна мысль: «Домой!»
18. ВОЗВРАЩЕНИЕ
Вейзель первым заметил, что стены локуса покрылись многочисленными прямыми вертикальными трещинами.
– Эй, что происходит? – удивленно и в то же время испуганно воскликнул он.
– Все к кубу! – приказал Голос. – Быстрее! Прижмитесь к нему плотнее!
Вейзель и Чжои подтащили к кубу Берга, все еще находившегося в забытьи.
Стены локуса распались. Множество треугольных призм с зеркальными гранями, зажатые между полом и потолком, выдвинулись из стен, заполнив собой зал. Громыхнув, отлетела в сторону валявшаяся на полу рука механика. Стремительно перемещаясь с места на место, меняясь местами, едва не сталкиваясь друг с другом, зеркальные призмы при этом еще и быстро вращались каждая вокруг своей вертикальной оси. Все происходило в полной тишине, что только усиливало впечатление нереальности и отсутствия какого-либо смысла в этой зеркальной круговерти.
От бесконечного мелькания серебристых полос, на которых то и дело вспыхивали отблески яркого света, у людей зарябило в глазах. Зеркальные призмы вращались как безумные. Казалось, они вот-вот сорвутся с осей и, столкнувшись, разлетятся миллионами сверкающих осколков.
– Видел я уже такой аттракцион, – прикрыв глаза ладонью, сказал Киванов. – И особой радости он мне в тот раз не доставил.
– Что все это значит? – спросил Вейзель.
– Локус производит перенастройку своих систем, – ответил Голос.
Чжои посмотрел на лицо Кийска, похожее на гипсовую маску.
– Ему удалось? – тихо спросил он, пытаясь взглядом отыскать в окружающем пространстве место, где мог бы сейчас находиться Голос.
Киванов протиснулся поближе к Кийску и с беспокойством потрогал его холодную руку.
– Голос, это работа Кийска?
– Я не могу ответить на этот вопрос со стопроцентной уверенностью, – сказал Голос. – Но другой возможности лично я просто не вижу.
– А где же сам Кийск? – спросил Борис. – Ты же говорил, что ему не составит труда вернуться.
– Это так, – ответил Голос. – С того момента, как он отправился в сеть локуса, прошло меньше десяти минут. У него есть возможность вернуться, и, если он пока еще не сделал этого, значит, на то есть какие-то причины. Помочь мы ему ничем не можем. Надо просто ждать.
– Ненавижу это слово, – покачал головой Борис.
– Осталось не так уж и долго, – сказал Вейзель.
Киванов стоял рядом с Кийском, пристально всматриваясь в лицо друга. Он надеялся заметить в нем хотя бы незначительные перемены, свидетельствующие о том, что сознание Кийска возвращается в его кажущееся безжизненным тело.
Так же быстро и почти незаметно, как и в начале своего движения, призмы заняли прежние места в стенах локуса. Трещины в местах их соединений затянулись. Вернувшись к нормальному режиму работы, локус принял свой обычный вид.
Киванов увидел в углу черное прямоугольное отверстие входа и, схватив гравимет, кинулся к нему. Поскользнувшись на гладком полу и едва не упав, он ударился плечом о стену.
– Борис! – окликнул его Голос. – Механиков больше нет!
Отказываясь верить его словам, Киванов осторожно выглянул в проход. Коридор был темен, а следовательно, пуст.
– Куда же они подевались? – опустив гравимет, растерянно произнес Борис.
– Должно быть, Лабиринт увел их каким-то другим путем, – сказал Голос. – Теперь они уже не имеют
