— Ну, если только нашему новому приятелю, — отставленным в сторону большим пальцем Юрген указал на Стояновича, — не удасться убедить нас в том, что его план гораздо эффективнее.
— Вы разве еще в этом не убедились? — Хмуро спросил Стоянович.
— Дело в том, что на первом этапе оба эти плана совпадают, — повернувшись к Стояновичу, сказал Юрген. — Поэтому не имеет существенного значения, какой из них будет взят за основу. Разберемся с информационным центром, а там посмотрим, что делать дальше.
Стоянович молча пожал плечами. А что он мог возразить, стоя со скованными руками перед вооруженными людьми.
— Держи, — усмехнувшись, Юрген как милостыню, кинул Стояновичу в ладонь ключ от наручников. — Заслужил.
Стоянович торопливо, словно боясь, что террорист передумает, вставил ключ в замок и, освободив руки, с наслаждением растер запястья.
— Нос, — окликнул Юрген Саепина. — Присматривай за нашим приятелем, — Юрген усмехнулся. — А то ведь, сам знаешь, самые лучшие партнеры обычно имеют привычку убегать, прихватив с собой чужую выручки.
Глава 24. Побег.
Сознание Олега Баева блуждало в дебрях эфимерных видений. Разум человека, непривыкшего к постоянному употреблению галлюциногена, отказывался разделять картину реального мира и те образы, что были порождены бредовой фантазией. Порой ему становилось страшно, когда его вдруг обступали чудовищные уродцы, не имевшие уже ровным счетом ничего общего с реальностью, выползшие откуда-то из самых потаенных глубин первобытного, подсознательного страха, которому невозможно найти ни объяснения, ни оправдания. Но все же большую часть времени Баев прибывал в мире, где били фонтаны радужных струй, над головой, в бездонной небесной голубизне парили сказочные птица с огромными хвостами, изогнутыми подобно лирам, а вокруг, куда не посмотри, расстилались необъятные зеленые просторы. Куда исчезли вдруг нестерпимо-серые стены, которые прежде сжимали его тело, выдавливая мозг из черепной коробки? Это уже не имело абсолютно никакого значения! Он был свободен и счастлив! Может быть, впервые в жизни.
И только две серые, смутно что-то напоминавшие тени не давали Баеву возможности окончательно утонуть в наркотическом сне. То и дело одна из них подходила к нему и начинала трясти за плечо, задавая какие-то вопросы, смысла которых он не понимал. Но тень настойчиво и упрямо требовала от него ответа, и в конце концов Баеву приходилось на время вернуться в реальность для того, чтобы выслушать, что хотел сказать ему Суни или Бодо, и несколько раз утвердительно тряхнуть годовой.
Для этого Баеву требовалось приложить немало усилий, но он знал, что старания его будут вознаграждены и в итоге он получит новую пастилку эфимера. Он раскусит пастилку зубами, прижмет ее крошки языком к небу. Рот наполнится чуть горьковатой слюной. Кровь разнесет всосавшийся через слизистую оболочку рта препарат по всему тело. И снова... Опять... Он будет свободен... Свободен...
Один...
— Я боюсь за Олега, — с тревогой глядя на пускающего слюни Баева, сказал Бодо. — По-моему, мы дали ему слишком большую дозу эфимера.
— Когда доберемся до своих, я лично приведу его в чувства, — успокоил его Суни. — Процедура простейшая.
— Я не о том, — покачал головой Бодо. — Боюсь, что в таком состоянии он не сможет нам помочь.
— Зато и мешать не будет. Главное, чтобы смог идти. А координацию движений эфимер не нарушает.
Суни в очередной раз растянулся на полу и заглянул через щель в соседнюю комнату.
— По-прежнему, никого, — сказал он, поднявшись на колени. — Сколько прошло времени?
— Около часа, — не очень уверенно ответил Бодо.
— Пора.
Суни вставил зуб пластиковой вилки в замок наручников, застегнутых на ноге Баева, и, поковырявшись с полминуты, расстегнул запор. Себя и Бодо он освободил уже давно. Наручники на их щиколотках, одетые только для видимости, можно было снять в одно мгновение.
— Действуем, как договорились, — Суни пристально посмотрел в глаза Бодо.
Психолог нервно сглотнул слюну и быстро кивнул.
Суни поднялся на корточки. Бодо, отодвинувшись подальше от него, сел, прислонившись спиной к стене и сделал глубокий вдох, как перед прыжком в бездну.
— Эй! — Надрывно крикнул Суни. — Эй, кто там есть!
Дверь распахнулась, и на пороге появился бешеный с пластиковой дубинкой в руке.
На нем были темно-фиолетовые шаровары и майка без рукавов с изображением пальмы.
Кроме пальмы грудь бешеного украшали десятка два больших рекламных значков, а вокруг грязной шеи два раза был обернут ярко-желтый с серебристыми блестками шарф.
— Чего? — Окинув недовольным взглядом пленников, спросил бешеный.
Прежде террористы никогда не доверяли охрану заложников бешеным. Следовательно, сейчас ни одного из них поблизости не было.
— Мне в туалет надо, — сказал Суни.
— Обойдешься, — махнул рукой бешеный.
— Слушай, будь человеком, — начал упрашивать Суни. — Мне уже невтерпеж.
— Нет у меня ключа, — нервно дернул руками в стороны бешеный. — Когда хозяева вернутся, тогда и отведет тебя куда нужно.
— Серьезно? — Недоверчиво прищурился Суни.
— Чего? — Непонимающе наморщил лоб бешеный.
— Не врешь, спрашиваю? — Упростил свой вопрос Суни.
— А, — разинул рот бешеный. — Не, не вру. Никого нет.
Точно.
— А куда все подевались-то? — Не отставал от бешеного Суни.
— Ушли, — махнул рукой куда-то в сторону бешеный. — Будут информационников убивать... Я бы тоже пошел, да мне остаться велели...
— А что, скучно тебе здесь одному? — Вкрадчиво поинтересовался Суни.
— Да я здесь не один... — Бешеный как-то совсем уж безнадежно махнул рукой. — А, все равно...
Он повернулся к двери, собираясь уйти.
— Постой, — окликнул его Суни.
— Чего еще? — Недовольно оглянулся бешеный.
— Эфимера хочешь?
В глазах бешеного мелькнул огонек безумной страсти.
— А откуда у тебя дурь? — Недоверчиво спросил он.
— Хозяева дали, — Суни показал бешеному полупустую упаковку эфимера. — Видишь?
— Давай! — Подскочив к Суни, протянул грязную лапищу бешеный.
Суни быстро зажал упаковку в кулак и спрятал его за спину.
— А в туалет отведешь?
— Да нет у меня ключа! — Взревел бешеный.
— Ладно, держи.
Суни протянул бешеному эфимер и одновременно с этим бросил быстрый взгляд на Бодо.
Психолог сзади схватил бешеного за щиколотки и изо всех сил дернул. Бешен повалился на пол. Бодо тут же схватил его за запястье и вывернул руку, сжимавшую дубинку. Суни навалился бешеному на спину и, ухватившись за концы шарфа, обвивающего шею, потянул их в разные стороны. Бешеный захрипел и начал биться лбом о пол. Он сделал попытку подняться, но Суни прижал его к полу, надавив коленом на
