– Это ты к чему? – по-чекистски недовольно нахмурился полковник.
– Это я ни к чему, – сразу от всего отказался я. – Вы спросили, я – ответил. Вот и все.
– Мне не нравятся такие ответы.
– Понимаю.
– Я люблю конкретику.
– К сожалению, конкретика нынче в дефиците.
Малинин еще раз взглянул на фотографию, сунул ее в конверт и спрятал в карман.
– Так, Макака, говоришь, убили?
– Бедолага был жестоко зарезан в собственной квартире.
– Когда?
– Думаю, сегодня утром.
– Ты об этом тоже по своим каналам узнал?
– Нет. Лично стоял над хладным телом.
– А почему в милицию не заявил?
– Глубокое нервное потрясение выбило меня из колеи и заставило забыть обо всем на свете. Я только- только начал в себя приходить. Вид человека с перерезанным горлом, лежащего в луже собственной крови, это, скажу я вам, то еще зрелище! Не для слабонервных.
– А если серьезно?
– Я решил, что будет лучше, если заказчик кражи и убийства – а я почти не сомневаюсь в том, что это одно и то же лицо, – будет пребывать в уверенности, что нам о смерти Макака ничего не известно. В таком случае, он будет думать, что мы все еще ищем Макака, а не его. А Макаку, я думаю, все равно, отвезут его в морг сегодня или через пару дней.
– Резонно, – согласился полковник. – Хотя и против правил.
– Но вы же понимаете, что я действовал, исходя из лучших побуждений.
– Я-то понимаю.
– Ну, а кроме вас об этом, можно сказать, никто и не знает.
– Можно сказать? – покосился на меня Малинин. – Выходит, кто-то все же знает?
– Сотрудники моего агентства, конечно, в курсе происходящего.
О Полутрупе и его водиле я решил умолчать. А то ведь наедут чекисты на Витьку. Крепко наедут. И ведь, что самое главное, ни за что. И в следующий раз мне Витька Полутруп помогать уже не станет.
– А, эти твои демоны, – усмехнулся Малинин.
– А что тут смешного?
– Да так… Странно… Демоны работают частными детективами в Москве, – полковник хмыкнул и головой качнул. – Чудно.
– Оба моих сотрудника высококлассные специалисты. И мастера своего дела. Между прочим, ваши сотруднички, как я полагаю, ничего интересного на записи камеры наблюдения не усмотрели. И Макака до сих пор не нашли.
– Ну, точно, Каштаков, ты за нас всю работу делаешь. Хочешь, куплю тебе за это кофе?
Мы как раз проходили мимо автомата, торгующего кофе.
– Нет, – отказался я.
– Ну, тогда я себе возьму.
Полковник подошел к автомату, кинул в него пару монет и достал пластиковый стаканчик.
– Неплохой кофеек, – сказал он, попробовав напиток.
– Теперь ваша очередь, господин полковник, – напомнил я. – Рассказывайте, чего вы к Хуупам прицепились?
– Да не цеплялись мы к ним. – Малинин поморщился и сделал глоток кофе. – Так, краем глаза присматриваем. У них сын работает в одном райском заведении, которое с некоторых пор вызывает у нас интерес.
– Райский институт высоких технологий.
– Уже сам все разнюхал?
– Ну, от вас ведь пока дождешься.
– Так вот, есть у нас подозрение, что в Райском институте высоких технологий ведется разработка некоего нового сверхсекретного проекта, имеющего стратегическое значение.
Все эту белиберду Малинин выдал таким тоном, как будто сообщал мне страшную военную тайну.
– И это все?
– А что ты еще хотел от меня услышать, Каштаков?
– Ну, хотя бы, из какой области этот ваш сверхсекретный проект.
– Во-первых, не мой, а райский, – с несвойственной ему педантичностью поправил Малинин. – А, во- вторых, мы понятия не имеем, что творится за стенами этого Райского института. Святоши никого к нему и на пушечный выстрел не подпускают. А мы, между прочим, искали пути. Искали!
– Наверное, так же старательно, как и запись из ГУМа изучали.
– Зря ты так, Каштаков, право слово, зря. Мы, между прочим, свое дело знаем.
– Вы же, вроде, прежде со святошами на дружеской ноге были.
– Мы и сейчас не расплевываемся. Да только святоши – они ведь такие, – Малинин сделал замысловатый жест рукой. – Себе на уме. Дружба, мол, дружбой, а государственные секреты – статья особая. И следует признать, система защиты этих самых государственных секретов у них очень хорошо поставлена.
– И вы решили, что пенсионеры сделают за вас всю грязную работу?
– Ну, не такая уж она и грязная, – улыбнулся чекист. – Можно подумать, ты занимаешься чем-то другим.
– У меня уровень другой.
– Это верно, – согласился Малинин. – Уровень у тебя низковат. Все больше мелкое ворье и обманутые наследники.
– Меня это устраивает.
– Ну и замечательно. Человек должен знать свое место.
– Почему тогда Хуупы пришли ко мне, а не к вам?
– Да потому что мы их не вербовали, – усмехнулся мне в лицо Малинин. – Понятно, Шерлок Холмс? Ни на нас, ни на кого другого Хуупы не работают. Они просто-напросто поехали к сынуле в гости. Ну, а мы, на всякий случай, решили за ними приглядеть. Мало ли чего может случиться. Обычная, штатная процедура. А вот когда они к тебе прибежали, тут уж мы, понятное дело, насторожились.
– То есть, вам теперь тоже нужна эта камера?
– Естественно! Куда больше, чем Хуупам! Ведь если кто-то средь бела дня, в центре ГУМа решил украсть у эстонцев камеру, то это значит… Что это значит, Каштаков?
– Значит, кому-то стало жутко интересно, как Хуупы провели отпуск.
– Примерно так, – кивнул Малинин. – А раз это кому-то очень интересно, так, значит, и нам не безразлично. Ты как, не собираешься от этого дела отказаться? А, Каштаков?
– Ну, если вы гарантируете, что Хуупы не работают ни на какую спецслужбу…
– Хуупы – безобиднейшие старики. Ты просто обязан им помочь, Каштаков!
– А на вашу помощь, господин полковник, я могу рассчитывать?
– Не могу сказать, что всегда и во всем… Но от ментов, которым ты своевременно о находке трупа не сообщил, я тебя прикрою. Держи!
Он протянул мне пустой пластиковый стакан из-под кофе.
Я автоматически взял стакан и только после этого спросил:
– Зачем?
– По дороге выбросишь, – усмехнулся чекист.
Это у него юмор такой. Чекистский.
Подводя общий итог, можно сказать, что день прошел так себе. Беготни было много, результативность – близкая к нулевой. Кое-какая информация имелась, но пока это были лишь разрозненные фрагменты, не желавшие складываться в единую картину. Самым неприятным моментом было то, что я прекрасно понимал:
