Дети тетки Харри спали: из-под одеял торчали только черные курчавые головы.
Старая негритянка взяла из очага щепотку золы и бросила ее на порог.
– Это чтоб не пришел к нам злой человек, – объяснила она Салли, – самое верное средство.
Салли улеглась рядом со старшей девочкой и тотчас заснула. Ей снилось перекошенное злостью лицо Паркера, и ночью она несколько раз вскрикивала. Тетка Харри подходила к ней и испуганно бормотала какие-то заклинания.
Утром Салли проснулась печальная. Ей нельзя было попадаться на глаза хозяину, поэтому она бродила на задворках усадьбы. Здесь были конюшни, где стояли мулы и лошади хозяина, сараи, где хранились косилки, машины для выжимания сахара, упряжь… В старом амбаре осенью помешался склад табака. Вокруг амбара росла высокая трава, и Салли уселась в тени. Где-то неподалеку надсмотрщик ругал негра. Девочке хотелось плакать. Где папа и мама? Почему они не взяли с собой Салли?
Но девочка вспомнила свое обещание и мужественно удержалась от слез.
Медленно тянулся день. В обед тетка Харри дала Салли пару кукурузных лепешек.
– Это все, что у меня есть. Кушай, детка. Только, когда откусишь первый кусочек, скажи громко: «Ем не я, ест старый Дун». Это чтоб тебя не сглазили.
– Ем не я, ест старый Дун, – машинально повторила Салли.
Она удивленно глядела на негритянку. Ее родители не были суеверны и смеялись над приметами старых негров.
После обеда прискакал посланный от шерифа. Он привез еще сырое, пахнущее типографской краской объявление:
Оба означенных невольника бежали из Западной Виргинии, с плантаций вышеупомянутого Дж. У. Паркера.
Все добрые граждане призываются на помощь. Укрывательство бежавших будет преследоваться по закону.
Одно объявление Паркер повесил у входа на веранду. Каждый проходящий останавливался и читал.
Полтораста долларов – это была огромная сумма для бедняков. Но ни тетка Харри, ни другие негры, знавшие или подозревавшие о том, куда скрылись Джен с мужем, не выдали их хозяину.
Наступила ночь, темная, беззвездная. Все небо было покрыто тучами. Тетка Харри, с вечера поглядывавшая на небо, сказала обрадованно:
– Такая погода для нас самая подходящая. Еще дождичка не мешало бы: тогда все собаки собьются со следа.
Она дала Салли темный сухой корешок:
– Надень это на шею. Это корень воскового мирта. Я сорвала его в новолуние. Он помогает от сглаза, и от зубной боли, и от лихого человека, и от ячменя…
Салли с недоумением поглядела на сморщенный кусочек дерева: она никак не могла поверить, что этот кусочек обладает таинственной силой. Ей хотелось его бросить, но из уважения к старой Харри она тихонько опустила корешок в карман.
Между тем тетка Харри накинула на девочку одеяло и, взяв ее за руку, вышла из хижины.
Было душно, тяжелый, теплый воздух не шевелился. В темноте смутно белели стволы эвкалиптов. Тетка Харри шла большими шагами. Салли видела, что они идут к пустырю. Наконец показался табачный амбар, около которого она сидела днем.
Тетка Харри тронула какую-то доску в стене амбара. Доска легко отогнулась, и обнаружилось отверстие, достаточное для того, чтобы пролезть даже взрослому человеку.
– Тсс… Я полезу вперед, а ты держись за меня, – шепнула тетка Харри и, вздернув юбку, пролезла в амбар. За ней проскользнула и Салли.
В амбаре было прохладно, пахло мышами. Салли натыкалась на какие-то повозки, ящики, кадки…
– О-оставайся здесь… – У тетки Харри стучали от страха зубы. – Я пойду посмотрю, спят ли ирландцы и хозяин. Надеюсь, ты не боишься остаться?
– Н-не боюсь, – пробормотала Салли, также стуча зубами.
Она больше всего в жизни боялась темноты. Но девочка видела, что старая негритянка испугана чуть ли не больше ее, и это заставило ее подтянуться.
– Ты умная девочка. – Тетка Харри пошарила в углу. – Вот здесь солома. Ложись. Только боже тебя сохрани кричать или звать меня. Паркер всех нас убьет, если пронюхает. Я скоро приду за тобой.
НАВСТРЕЧУ СВОБОДЕ
Салли лежала на соломе, глядя широко раскрытыми глазами в темноту. В углу скреблась мышь, солома шуршала.
Каждый ночной звук пугал девочку, вызывая в ней дрожь. Она старалась лежать не двигаясь, но ей чудилось, что кто-то большой дышит рядом. Какие-то крадущиеся шаги… Лай собак… Уж не Паркер ли идет
