что живут вдоль Нары.
– Вот и я так прикидывал. Думаю, неплохо бы пройтись по Наре и выжечь все их гнезда, на хрен.
– Людей немало понадобится.
– У нас сейчас народу прибавилось. Помнишь Руслана Поляшенко?
– Это который вожак поселка чуть ниже по Фреоне?
– Он самый. Но теперь нет их поселка, все сюда перебрались.
– То-то, смотрю, много новых лиц появилось.
– Считая тебя и меня, сейчас ровным счетом пятьсот семьдесят пять душ. Почти вровень с поселком Кругова.
– Твою мать! Как кормить такую ораву?
– Ты в тарелку свою иногда посматривай и есть при этом не забывай: сам поймешь.
– А что тут понимать? Обычная уха, но давненько я такой наваристой не ел: ложка тонуть не хочет.
– Вот то-то! Рыба пошла, и хорошо пошла – еле в реке помещается. Как ты ушел, мы еще с недельку с соплей окрошку разводили да ложки до блеска вылизывали, а потом все кончилось: сети переполнило в одну ночь.
– Про сопли ты загнул! Мы ведь по весне мамонта у ваксов отбили, в нем мяса тонны две или три!
– Маленько загнул, – признал Добрыня. – Это я так… для образности. А рыба пошла здорово: нерест. Видал, какая уха наваристая?! Осетр попер или что-то на него похожее, мы икру не успеваем солить. Вот, кстати, еще проблема: надо еще соли навезти.
– Так вроде еще много оставалось…
– Пока запас есть, но надо еще. Уже сейчас приходится думать о будущей зиме. Чтобы опять с голоду не пухнуть, надо засолить как можно больше рыбы. Пока что это наша основная еда, по-другому такую ораву не прокормить. Поля засеваем помаленьку, но на большой урожай в этом году рассчитывать трудно, так что вся надежда на реку. Да и поторговать солью можно, и не только с местным Югом. Меда и воска здесь почти нет: лес хлипкий, пчелки его не любят, а вот на левобережье все по-другому, вот у них и будем менять. Да и медь только у них, ты здесь так ничего и не нашел.
Последние слова Добрыня произнес с легким укором, на что Олег тут же ответил:
– Я тебе не волшебник! Скажи спасибо, что железо здесь отличное. Так не бывает, чтобы в одном месте вся таблица Менделеева. Ты обнаглел вконец: хочешь все и сразу.
– Но ты сам говорил, что видел признаки меди…
– Мало ли что я видел? Там разведку надо вести, канавы и шурфы бить. Ты дашь мне пятьдесят человек на пару месяцев?
– Помечтай, – ухмыльнулся Добрыня. – Да хрен с ней, с этой медью! Купим как-нибудь, не обеднеем. Кроме нее немало хорошего можно приобрести.
– А именно?
– На левобережье некоторые удаленные поселения наладили деловые контакты с вольными кшаргами. Те за пару мешков соли готовы отдать лошадь или корову.
– Вот это уже неплохо, – кивнул Олег.
– И я так подумал. Без коров обойтись можно, а вот лошади не помешают: пахать на себе тяжело. И это… ты говорил, что в степи немало разных машин осталось. Может, что-то вроде тракторов из них соорудить получится?
– Нереально, – поморщился Олег.
– Почему? У нас механиков немало…
– Да понимаю, вопрос не в этом. Это тебе не самодельные паровые машины: если что-то поломается, без запчастей толку не будет. Так что в любом случае долго эта техника не протянет. А самое главное – нет горючего.
– Так можно на спирту, или дровяных газогенераторах… Вроде есть способы переделать движки.
– Спирта не напасешься, да и не верю я во все это. Придется с двигателями мудрить: а на пользу им такие переделки не пойдут. Тут все просто: если прогорят поршни, в кузне новые не выкуют. Хотя в те места обязательно надо организовать хорошую экспедицию: полезного добра там горы.
– Организуем, не сомневайся: заинтриговал ты меня очень сильно. Но сейчас больше волнует проблема ваксов. Да и на золотом прииске пора работы начинать, а как это делать? Придется человек тридцать держать, иначе опасно: крупная шайка каннибалов шороху наделает.
– Золото пока подождет. Вода слишком холодная, а работать часто в ней приходится. Не стоит ревматизм зарабатывать. А вот с ваксами можно разобраться, да заодно и запас соли пополнить.
– Это как?
– Просто. У нас сейчас три корабля, так?
– Ну?
– Один оставляем здесь, на остальные берем полсотни бойцов и поднимаемся по Наре. В пути уничтожаем все поселения до самого города. Там деревень десятка два или три, не меньше: поодиночке с ними справиться элементарно, я одну вместе с Эроном и Монгу без особых трудностей разгромил. В конце пути забиваем трюмы солью и уходим. Думаю, после такого карательного рейда ваксы даже правнукам закажут посматривать в нашу сторону.
– План хороший, но ресурсоемкий, – вздохнул Добрыня. – Корабли еще куда ни шло, не жалко, но полсотни бойцов… Сейчас у нас каждый человек на счету: вспашка много сил отнимает, да и строительство затянется надолго. После твоих нынешних рассказов решил стены делать из камня или булыжниками обкладывать, чтобы не сожгли.
– Правильно! Я сам хотел это предложить, но ты без меня догадался. А с людьми проблему можно решить. Все равно сразу выйти не сможем. Надо корабли подготовить, подлатать после зимовки, а там и вспашка завершится.
– А чего их латать? И так плавают.
– Дерьмо плавает, корабли ходят. Небось воду из трюмов вычерпывать не успеваете?
– Сочится маленько, – признал Добрыня.
– Вот и не спорь! Для дальнего похода все должно быть идеально. Так что пока их до ума доведут, вспашка должна закончиться.
– До конца еще далеко.
– Ты до осени пахать собираешься?
– Нет, но недельки две еще поработаем, не меньше. Поля приходится от кустов расчищать, камни собирать… Да что тут говорить, сам знаешь: целина полная.
– Две недели терпимо: корабли спешки не любят.
Добрыня, поднявшись, указал на тарелку с остывшей ухой:
– Совсем я тебя заговорил! Поешь или вылей да крикни поварам свежую приготовить, мы сейчас рыбу не экономим. И это… жить вам негде, так что расселяйтесь прямо здесь, я Руслана потесню.
– Да ладно, я шалаш до вечера соберу.
– Не ладно! Тебе можно и в шалаше, а вот Аньке никак нельзя. Загонял ее так, что одни глаза остались.
– Ничего, с милым я и в шалаше проживу, – радостно отозвалась девушка, довольная, что о ней вспомнили.
– Сказал: живите здесь, значит, живите! – пряча улыбку, сурово произнес Добрыня. – Вещи ваши вон в углу, как чувствовал, что вернетесь. А своих у меня всего ничего, вечерком заскочу, соберу их. Заодно и конкретно переговорим, как жить дальше.
Вождь поднялся, вышел. За ним еще не захлопнулась дверь, как Аня, собственническим взглядом обведя помещение, поморщилась:
– На острове у нас дом как дом был, а это чуть ли не шалаш.
– Ничего, не все сразу. Будет у нас и здесь дом.
– Я понимаю. Но надоело: каждый год одно и то же – все заново начинаем.
– Зато вещей побольше стало: Добрыня все перетащил. Я тогда с собой немного взял, больше всего чайник жалко.
