заключить летом, когда сам Миртон или его ближайшие соратники пожалуют с визитом.
Аналогично пришлось вести дипломатию с восточниками. Но пока до четких договоров далековато, единого владыки в тех краях нет. Феодальная раздробленность в чистом виде. Да и проблема у них сейчас – опасная эпидемия. Целые города вымирают, не говоря уже о деревнях. В такие времена им не до внешней политики.
Островитяне продолжали наращивать свой экономический потенциал: засевали новые поля, обустраивали новые поселения. Если раньше большинство людей обитало в главном поселке, то теперь вовсю шло расселение – территория островитян разрасталась. Крепла их индустриальная база, мастерские выпускали все более совершенное вооружение и орудия труда. Появились первые паровые машины и высокопроизводительные станки. Есть даже проект постройки речного бронированного корабля, но пока к нему не приступили – слишком много потребуется материальных и человеческих ресурсов даже на маленький броненосец.
Продолжали изучать и этот мир. Олега с отрядом воинов послали провести разведку новых земель и заодно пощипать горных людоедов.
Выслушав историю злоключений Риты до конца, Олег констатировал:
– Если вы шли все время на юг, мало забирая к востоку, то вам крупно повезло – вы не слишком глубоко в Хайтану попали. Странно даже, за полгода вас могли угнать гораздо дальше. Чудят хайты…
– Как не слишком глубоко? – удивилась Рита. – Ты когда-нибудь слышал про пирамиды и скатов? Про запуски? Из Хайтаны многие возвращались, но такого я никогда не слышала.
– Бывало такое, только давненько. Кое-какие рассказы сохранились. Но так… на уровне легенд. Вы первые, кто так четко все расписал, из первых рук. Интересно… А еще интереснее, что же у них дальше делается, в по-настоящему далеких областях, удаленных на сотни километров к западу от тех мест…
– У них нет стен, – вмешался в беседу Андрей.
– Не понял? – уточнил Олег.
– В поселке, где нас держали, не было стен. И в тех поселках, что мы видели по пути, тоже не было. Только забор один раз видели, невысокий. Ты говоришь, что мы не так далеко побывали. Возможно. Но даже там, где были мы, они не опасаются нападений. Не строят укрепления. Если ваша армия решит устроить еще один поход, бить можно будет отсюда.
– Разумно, – кивнул Олег. – Ты прямо мои мысли читаешь. Мы в зимнем походе кучу времени потеряли, штурмуя крепости у Фреоны. Стены там толстенные, из сырого кирпича. Разносить их из пушек мука – сотни ядер надо выпустить в одно место, чтобы в итоге остался вал из глины. При этом она часто раскисает, и идти на штурм по этой слякоти удовольствие еще то. Бывало, наши ребята по пояс проваливались, будто в болото. В итоге просто разносили вышки и башни, после чего врывались на стену и оттуда расстреливали все живое. Не без потерь… И, пока мы возились с этими укрепленными курятниками, хайты собрали огромную толпу и выгнали нас в итоге.
– Да, – кивнула Рита. – Если мы ударим отсюда, хватит небольшого мобильного отряда. Думаю, двухсот – трехсот бойцов вполне достаточно. Быстро налететь, уничтожить десяток поселков за неделю и отойти назад, не дожидаясь неприятностей. Через неделю повторить чуть западнее. Пять-шесть таких набегов, и южная окраина Хайтаны превратится в безлюдный край.
– Они начнут стены строить, – предположил Андрей.
– Да, – согласился Олег. – Надо зимой опять выступать. Договориться с южанами и восточниками. Трех отрядов по триста бойцов будет достаточно. За пару месяцев каждый сделает три-четыре набега. Если повезет, сотню поселков уничтожим без проблем. Если, допустим, в каждом будет полсотни хайтов и более, то тысяч десять положим. Зимой народу делать нечего, как раз все получится удачно. Плюс по холоду они не смогут строить свои глиняные стены. Порезвимся всласть, такие потери их серьезно подкосят.
– Два месяца много, – возразила Рита. – Успеют подтянуть на юг все силы, опять нарвемся.
– Да ладно, это я так, еще раздумываю. Всерьез будем решать позже и не с бухты-барахты, хорошенечко продумаем вопрос. Андрей, вы как? Надумали, что дальше делать будете?
– В каком смысле?
– У тебя осталось четыре человека. Ты у них вроде за главного. С тобой, как я понимаю, все ясно. – Олег подмигнул Рите. – А остальные куда податься хотят? Мы, если что, будем рады, у нас каждый землянин на вес золота. Дворцов вам не обещаю, живем мы пока бедновато.
– Дворцов нам и не надо. Мы неприхотливые. Если примете, с радостью останемся. Вы нам в общем-то понравились.
– Ну, значит, по рукам. – Олег хлопнул Андрея по ладони.
– Я еще с Лексом поговорила, – заявила Рита. – Тот, восточник, что со мной сбежал. Мужик он серьезный и тоже к нам не прочь перебраться.
– Не вопрос.
– Но он сперва хочет вернуться домой, говорит, надо бы близких своих взять. Уверяет, что три-четыре семьи привести может, если получится сбежать от местного барона. Спрашивал, будут ли им за это какие-то «блага».
– Ушлый тип… Ну если и правда будут три-четыре крепкие крестьянские семьи, то можно смело обещать корову или лошадь. И само собой, железные инструменты и хорошие семена. Пусть ставят себе хутор, земля найдется. Правда, недели две придется их на острове в карантине подержать, чума нам здесь не нужна.
– На это он не обидится.
– Ну и отлично. А теперь давайте-ка спать, завтра нам еще к кораблю топать через этот комариный питомник. Они и здесь эскадрильями жужжат, а уж там… Денек будет тот еще…
Глава 15
Добрыня, не стучась, открыл дверь радиоцентра. Столь серьезное название носила обычная на вид избушка, если не обращать внимания на толстые кабели и паутинки проводов, протягивающиеся к антеннам и генератору на ручье. Посмотреть сверху, будто и впрямь паучье гнездо в паутине.
Хозяин гнезда восседал в настоящем офисном кресле за громоздким столом, изготовленном из толстенных досок. Ни лака, ни полировки – кое-как выровненная рубанком сосна. Бревенчатые стены, проконопаченные мхом, неровный пол из колотых плах, окна, затянутые мутной пленкой, глиняная и деревянная посуда на полке в углу, топчан, застеленный волчьими шкурами. Изящное офисное кресло выглядело здесь так же к месту, как домашний кинотеатр в индейском вигваме.
Ноутбук, на котором Паук сейчас азартно резался в какую-то игрушку, тоже как-то не слишком вписывался в интерьер. Радиостанция, как ни странно, вписывалась получше – за счет деревянного корпуса. Местные умельцы в данном случае не стремились к миниатюризации и с размерами сильно переборщили – стационарную поселковую станцию все называли «гроб».
– Паук? Опять, сволочь, играешься?! – с порога начал Добрыня.
Тот, торопливо захлопнув крышку компьютера, торопливо затараторил:
– Да как вы могли такое про меня подумать! Я это… ну… таблицу рассчитывал, артиллерийскую.
– Ишь ты! Врешь и не краснеешь! Совсем совесть в тебе не присутствует. Пшел-ка ты вон с моего кресла. И почему твой гроб еще не включен?!
– Так это… Ой, елки! Забыл! Сей момент, сейчас мы этот давайс активируем.
Паук щелкнул тумблером:
– Вот! Пятнадцать секунд, и можно работать. Чуток прогреется, и все.
– Смотри, парень, если не услышу, что говорят, сам виноват будешь. Ты из избы только пожрать и выходишь, да и то не часто. Отберу у тебя твои компьютеры и пошлю на хутора, помогать урожай собирать.
Паук ничуть не испугался жуткой угрозы, Добрыня не раз пытался его запихать в какую-нибудь ссылку, но все время быстро возвращал обратно. Даже сейчас, послав его простым радистом в отряд Олега, спустя несколько дней отозвал назад. Он вернулся в поселок вместе с группой, доставившей трофейный скот и ртутную руду.
Паук был разгильдяем редким, но и специалистом редкостным. Его поневоле приходилось ценить – люди, которые на «ты» с любой электроникой, на дороге не валяются.
Добрыня, прогнав радиста из удобного кресла, расположился в нем сам, подрегулировал высоту. Паук
