Помрой почти задыхался. Он положил руку на плечо Блоссом. Ее глаза стрельнули от разыгрывавшегося перед ними представления к Помрою, и она облизала полные губы.
Он взглянул на ее грудь. Он вполне может позволить себе немного поразвлечься, к тому же это вызовет ревность у Пришес.
– Что тут у нас, Блоссом? – спросил он, потянув белую муслиновую косынку с ее шеи. Темно-красные кружки сосков обнажились. – Неплохо, моя прелесть, – сказал Помрой, внимание его мгновенно переключилось.
Хриплые крики Пришес усилились, когда ее сбросили лицом вниз на продавленный диван. Тамбс перевернул ее, и оба красавца опустились рядом с ней. Пришес с остекленевшим взглядом обхватила руками черные головы «рабов» по обеим сторонам дивана.
– Как бы то ни было, – продолжал Помрой, неуклюже возясь с лифом Блоссом, – как я уже сказал, Майло, у нас с тобой старые счеты, и мы оба знаем, что я имею в виду. Я и так ждал слишком долго.
Один из мужчин вытащил из кармана белых штанов два серебряных шарика. Он протянул шарик своему партнеру, и они по очереди стали засовывать их в Пришес. Она изумленно открыла рот, но это ей, по- видимому, понравилось. Она попыталась сесть.
– Нет, нет, леди, – сказал ей тот, который достал шарики, – оставайтесь так, как есть. Вы узнаете наслаждение, которого до сих пор не испытывали.
Тамбс снял штаны, обнажив огромных размеров достоинство, что заставило нахмуриться Помроя. Впечатление, произведенное на Пришес этим гигантским орудием, превзошло всякие ожидания – она визжала, хватала руками воздух, брыкалась и умоляла. Она молила, чтобы эти животные дали ей еще. Шлюха! Такая же извращенная, как и они. Его отцу следует знать об этом. Тогда… Нет, он ничего не скажет отцу, иначе все его планы рухнут.
Расстегнув наконец лиф Блоссом, Помрой увидел то, что способно было полностью занять его на какое- то время.
Блоссом бесстрастно смотрела, как он забавляется с ее соблазнительно выступающими сосками. Она положила руки на колени, пока он мял ее пухлые груди.
– Неплохие штучки, а, мистер Уокингем? – спросил Майло. – Достойны вашего внимания, смею заметить.
– Да, несомненно, – ответил Помрой, ущипнув сосок Блоссом. Реакции с ее стороны не последовало. Несколько озадаченный, он положил ее руку себе между ног. Она сжала его, но выражение ее лица по- прежнему оставалось бесстрастным. – Она что, совсем тупая? – спросил он.
– Вовсе нет, – усмехнулся Майло. – Просто некоторые джентльмены предпочитают безразличных. Она может стать такой, какой вы хотите ее видеть.
Помрой окинул взглядом Блоссом и пришел к выводу, что молчаливая самка – это как раз то, что ему сейчас нужно. Пришес производила вполне достаточно шума.
– Продолжай сжимать, – сказал он Блоссом, тиская ее. – Сжимай, пока я не скажу тебе, что делать дальше.
Блоссом послушно сжимала его.
– То, что я намерен получить, я не собираюсь ни с кем делить, – сказал он Майло, торопясь и чувствуя, что теряет контроль над собой. – Ты понимаешь меня? Ты же знаешь, что у меня за проблема.
– Некоторые джентльмены любят делить наслаждение с другими. – Майло бросил взгляд на Пришес, которая извивалась на диване. В ее груди впились ртами два «раба». – Некоторые леди тоже, смею заметить.
Помрой прищурился.
– Я достаточно делился. Я больше не ребенок. На этот раз я сам решу, как мне провернуть свои дела. К черту моего батюшку и свадебную церемонию. Мне плевать на его игры. Я знаю, чего хочу, и ты поможешь мне это добыть. И поскорее. – Пришес была слишком «занята» и не могла слышать их разговор. Потом ему понадобится ее помощь. Лучше сделать так, чтобы она и не догадывалась, что после она ему будет не нужна.
– Скоро не получится.
– Опускайся вниз, – приказал Помрой Блоссом, толкнув ее на пол. Запах плотских наслаждений висел в спертом воздухе, и Помрой сморщил нос. Чем скорее он закончит свои дела, тем лучше. Он расстегнул панталоны и сказал Блоссом: – Постарайся хорошенько своим ртом. И покажи, на что способна.
– Я все делаю, чтобы вам угодить, мистер Уокингем, – сказал Майло.
– Время истекло, – возразил Помрой. – Я и так долго ждал.
– Но вы же не думаете, что я способен творить чудеса. Блоссом старалась вовсю. Помрой заерзал на кушетке.
– Я думаю, ты обязан выполнить свою долю соглашения.
– Но…
– Даю тебе время до конца недели. – Он облегченно откинулся на спинку кушетки. – Ты добудешь мне то, что является моей собственностью.
– Мистер Уокингем…
– Сегодня понедельник. В субботу я вернусь и буду весьма недоволен, если мне придется иметь ее у себя между ног, – добавил он, указав на Блоссом.
Глава 26
Вдовствующая герцогиня наблюдала за церемонией с таким видом, словно каждый день присутствовала при поспешных венчаниях.
Сейбер слушал, как пожилой епископ, давний знакомый его бабушки, внимательно читает специальное разрешение.
– Вы подтверждаете согласие родителей невесты на брак, миледи? – спросил он дрожащим старческим голосом.
– Продолжайте же, Даллингтон, – нетерпеливо заметила бабушка, тяжело опершись о трость. – Еще немного, и мы все просто умрем от ожидания. Какое это имеет значение?
Епископ поклонился, качнув седой головой, поднял пергаментные руки к небу и продолжил церемонию.
Сейбер взглянул на женщину, стоявшую рядом с ним, и прошептал:
– Элла?
Она подняла на него глаза. Выражение ее лица было серьезно и сосредоточенно, она слегка нахмурилась.
Это означало: «Помолчи, сейчас такой важный момент».
Церемония подходила к концу.
Сейбер положил Элле руку на плечо, заметив это, епископ неодобрительно засопел. На Элле было простое кремовое платье из шелка, отделанное кружевами и расшитое крошечными жемчужинами и хрусталиками. Цветы из кружев с жемчужинами в серединке придавали очарование ее гладкой прическе. Из всех украшений на ней была только рубиновая звездочка – его первый подарок.
Она держала в руках кремовую розу – одну из тех, которые по-прежнему присылал ей Девлин от имени Сейбера.
Его невеста изысканна и элегантна.
– Я обязан просветить вас касательно… э-э… – Епископ умолк на полуслове.
Сейбер вскинул брови и молча ждал.
– Я обязан просветить вас касательно обязанностей мужа и жены, – наконец вымолвил Даллингтон и пустился в пространные рассуждения.
– Ты моя жена, – шепнул ей Сейбер. – Элла, ты теперь леди Эйвеналл, любовь моя.
Она улыбнулась ему дрожащими губами.
– И вы приобрели себе обузу, милорд. Я постараюсь сделать так, чтобы не обременять тебя.
Он хотел заметить ей, что скоро, возможно, она обременит себя.
– Мама с папой должны были быть здесь, – громко заметил Макс, нарушая тишину.
Сейбер обернулся к своему новоиспеченному шурину, но юноша отвернулся.
– Довольно, Макс, – приказала бабушка. Макс бросил на нее свирепый взгляд.
