выражением его лица.
– Мэри пришла к моей матери и сказала, что Гарту она больше не нужна, поскольку слишком для него стара. И тогда мама… Она не могла поступить иначе.
– Я все понял, – тихо ответил Синджун. – Прости меня, Энджел.
Он обнял ее за талию. И она не смела шевельнуться, боясь спугнуть счастье, только ноги дрожали от пережитого напряжения.
– Я хотела помочь Гарту ради мамы. Ведь он мой отец. Я ненавижу его. Когда мама сообщила ему о своей беременности, он устроил ее свадьбу с Ларри Голденом. Человек, которого я считала отцом, просто взял меня на воспитание, если можно так выразиться, потому что боялся потерять работу в компании Либера. Тот фактически купил себе замену: мужа для мамы и отца для меня.
– Но почему ты решила, что в этом замешана Мэри? Любовницей Гарта была Лорейн. Должно быть, именно она приходила к твоей матери и врала ей по поводу намерений Гарта. Скорее всего он вообще не имел отношения к ее вранью. Лорейн сделала это по собственной инициативе. Так сказать, из любви к искусству.
– Но Лорейн говорила, что вы с Чаком… оба ее любовники!
– Потому что ей очень этого хотелось. Она всегда путает реальность с фантазией, выдает желаемое за действительное.
– Почему же Мэри звонила мне и велела идти на яхту?
– Наверное, по той же причине, по какой она уговорила Чака послать на яхту и меня.
– Ничего не понимаю.
– Разумеется. Ведь не ты работаешь на Гарта Либера, а Мэри. Теперь мне все ясно. Сначала она фальсифицировала данные, чтобы заставить меня подписать хотя бы промежуточное соглашение с Либером, а потом… Давай отложим разговор. Пока нам следует подумать о спасении. Идем!
– Что мы собираемся делать? Мэри здесь нет, она в Сиэтле.
– Она-то в Сиэтле, зато на острове есть кто-то другой. Уверен, мы должны были погибнуть на яхте. Если замешкаемся, он поймет, что мы заподозрили неладное, и станет нас искать. – Держась за руки, они вышли из дома. – Возможно, Бренда и Уиллис встретятся нам по пути к большому дому. Бедняга Чак. Представляю его состояние, когда он узнает, что его обвели вокруг пальца и Лорейн, и Мэри.
Глава 25
Дом был погружен во тьму.
Ветер утих, но дождь еще не перестал.
Когда Синджун уходил, Чак посоветовал ему не брать с собой фонарь, чтобы не привлекать внимание. Тогда этот совет показался вполне разумным и обоснованным, но теперь Синджун жалел, что поддался на уговоры.
Не сознавая почему, он теснее прижал к себе Анжелику и прошептал:
– Давай потише. На всякий случай.
– Какой случай?
– Не знаю. Вдруг нас в доме кто-то ждет?
– Я боюсь. Нужно было взять пистолет.
– Я захватил его, – улыбнулся Синджун. – И свой тоже. Напомни, чтобы я показал тебе, как снимать оружие с предохранителя.
Они бесшумно обошли вокруг дома.
– Никого не видно, – прошептала Анжелика. – Я боюсь за остальных, Синджун.
– Генератор находится рядом с опреснительной установкой. Там же хранится и топливо. Наверное, Уиллис решил посмотреть, что случилось с генератором, поэтому мы его не встретили по дороге. Возможно, Бренда пошла вместе с ним.
– А где остальные?
– Пока не знаю.
Они вошли в дом через солярий, потом осторожно пробрались на кухню. Анжелика крепко сжимала его руку, и Синджун вдруг с такой силой почувствовал желание защитить ее, что даже удивился. За несколько недель, прошедших с их первой встречи, многое случилось, и хотя он не был полностью уверен в будущем, но одно знал точно: без нее будущее невозможно.
Кухонное оборудование и посуда тускло поблескивали, создавая ощущение нереальности. Словно вошедшие оказались в сумеречной зоне, месте, которое его обитатели покинули по неизвестной причине… Но отнюдь не из-за внезапно наступившей темноты.
– О! Син… – тихо вскрикнула Анжелика.
Он успел поддержать ее, а потом разглядел, обо что она споткнулась.
– Свифти, – пробормотал он, садясь перед неподвижным телом и ощупывая пса.
Анжелика тоже наклонилась к собаке, начала говорить ему какие-то слова.
– Он дышит! – вдруг прошептала она.
– Значит, проснется.
– Да, если он не отравлен.
– Ты думаешь обо всем. Никогда не писала детективных романов?
– Уже начала.
Синджун понял, что она говорит о его жизни. Для Свифти они пока ничего не могли сделать, поэтому осторожно вышли в коридор, ведущий в глубину дома.
Абсолютная тишина. Синджун осторожно ставил ноги, боясь наступить на другое тело, уже не собачье.
Когда они почти дошли до кабинета, Анжелика опять схватила его за руку.
– Это свет из-под двери твоего кабинета? – прошептала она на ухо наклонившемуся к ней Синджуну.
Он хотел было сказать: «Луна», – но тут же вспомнил, что луны сегодня нет.
– Стой и не двигайся, – шепотом приказал он. Однако Анжелика вцепилась в него обеими руками, и к двери они подошли вместе.
Свет был очень слабым, видимо, лампу специально прикрыли. Жалюзи наверняка закрыты, шторы задернуты, поэтому заметить свет со двора невозможно.
Синджун напряженно вслушивался и почувствовал, что Анжелика делает то же самое.
Шорох. Кто-то рылся в бумагах.
Он решительно подтолкнул Анжелику к стене, погладил по щеке, коснулся губами ее лба, и она поняла, что он должен идти один.
Сняв пистолет с предохранителя, Синджун ногой распахнул дверь и приказал:
– Не двигаться!
Пистолет был направлен в сторону письменного стола, за которым никого не оказалось. Синджун быстро развернулся в другую сторону. На полу фонарь, прикрытый тряпкой, возле открытого сейфа мужчина.
– Ради Бога, – сказал Чак, поднимая голову. – Ты побоишься стрелять в меня. Опусти эту штуку.
– Что ты делаешь?
– Успокойся, ладно? Ну, ты меня напугал.
– Я спросил, что ты делаешь в моем сейфе?
– А ты что подумал? Граблю тебя? Хочу умыкнуть проклятый козырь Бруно?
– Ответь на мой вопрос.
– Ты сам назвал мне шифр. Забыл?
– Не забыл. Я жду ответа.
– Надо же, мы с тобой знаем друг друга с самого детства, а ты не веришь мне, – укоризненно произнес Чак.
Единственным человеком, который всегда находился в тех местах, где на него покушались, был Чак. Именно он летал на Кауаи, чтобы договориться об испытательном полете вертолета, который потом неожиданно взорвался. Именно Чак настойчиво советовал ему пойти на яхту, никого не предупредив.
Чак начал закрывать сейф.
– Не закрывай.
