– И твое решение – связать свою судьбу с эксцентричным музеем, который представляет собой этот дом? И ничто не сможет убедить тебя, что через пару месяцев ты станешь таким же сумасшедшим, как некоторые тут?
Лили ощутила такую слабость, что у нее подогнулись колени. Ей нестерпимо захотелось присесть, но она сомневалась, что ей хватит сил добраться хотя бы до скамьи.
– Ты забываешь, что я хорошо знаю тебя, Оливер Ворс, – сказал Ник. – Ты – мой друг, мой лучший друг, и я люблю тебя как брата, которым ты для меня стал. Но я знаю все твои слабости.
– И мне кажется, ты собираешься напомнить мне о них, – заметил Оливер. – Только побыстрее, Ник. Я еще должен кое-что сделать.
– Ну конечно. Например, продолжить эту игру, в которой тебе отведена главная роль. И плевать, что есть люди, готовые почти на все, чтобы помешать тебе. Здесь опасно оставаться, Оливер. Сколько еще неприятностей тебе нужно пережить, чтобы убедиться в этом? Брось все это, дружище, пока твой таинственный недруг не совершил чего-нибудь такого, о чем я буду очень сожалеть, даже если тебе это безразлично. Я не смогу пережить твоей потери.
Лили прислонилась спиной к стене возле двери и закрыла глаза. Ей нужно уходить, быстро.
– Я уже решил, – сказал Оливер. – Я остаюсь в Блэкмор-Холле.
– Дурак, – сказал Ник, и Лили ясно представила, как он говорит это сквозь стиснутые зубы. – Я надеялся, что ты оставишь свои грандиозные замыслы, но ты не желаешь этого сделать. Ты хочешь остаться здесь и жениться на Лили Эдлер, чтобы получить то, к чему ты всегда стремился.
– К чему же это? – В голосе Оливера сквозила угроза.
– К власти, которая вот-вот свалится тебе прямо в руки. Власти распоряжаться этим старинным поместьем. И ты пойдешь на все, чтобы добиться этого. В том числе и на женитьбу на девушке, хоть и довольно приятной, но на которую ты не обратил бы никакого внимания, если бы она не могла дать тебе то, к чему ты так стремишься.
– Осторожно, – сказал Оливер. – Ты заходишь слишком далеко.
– Потому что говорю правду? Но я все же отважусь и выскажусь до конца. Ты сделаешь все это для того, чтобы в один прекрасный день увидеть, как все кланяются тебе. Ты сделаешь это, чтобы стать хозяином поместья. Лордом Блэкмор-Холла.
Глава 24
«Хорошие подруги – это бесценное сокровище», – подумала Лили. Даже если у одной из них исключительно лицемерный и докучливый брат.
Она взглянула на Розмари, встретив ее ответный взгляд, потом на Мирту и, наконец, на Юстаса Гудвина.
– Думаю, мы должны сделать предложение старшему Алтарному обществу, – сказала Мирта.
Лили посмотрела на нее с интересом. Мирте не было свойственно придумывать способы отвлечь внимание священника от истинных устремлений юношеского Алтарного общества.
– Ну, говори, – сказала Розмари.
Удобно устроившись перед очагом, одетый в чересчур теплое для этого времени года пальто и, как обычно, в кожаные гамаши, Юстас громко фыркнул, чем привлек всеобщее внимание.
– Я намерен сделать заявление, – изрек он, выпятив нижнюю красную губу. – Принимая во внимание неблагоприятные тенденции, которые я наблюдал по крайней мере у одной из вас, я должен незамедлительно предпринять усилия для осуществления морального руководства вами.
– Ох, Юстас! – с жаром, которого от нее никто не ожидал, воскликнула Розмари, вскочив со своего стула. – Или выражайся яснее, или будь добр оставить нас для наших занятий. Мы давно уже не девочки, чтобы выслушивать лекции.
Лили не сразу осознала, что сидит с открытым ртом, и закрыла его, как раз когда Мирта хлопнула в ладоши.
– Я не стану обращать внимания на эти выпады, – заявил Юстас. – Не надейтесь меня поколебать. Отныне и впредь я буду настаивать на том, чтобы присутствовать по крайней мере на некоторых из ваших собраний.
Лили оглядела редкие светлые волосы этого человека, его тусклые глаза и влажный рот, его торчащий упитанный животик, но все же решила, что ее неприязнь к нему едва ли объясняется его непривлекательной наружностью. Он был нудным и озабоченным лишь самим собой. Льстивым. И амбициозным.
– Я бы предпочел поговорить с тобой наедине, Лили, – сказал он. – Но поскольку у обитателей Блэкмор-Холла сейчас на уме иные заботы, нежели нравственное здоровье, мне едва ли будет открыт вход в дом.
– Но это не так, – горячо возразила Лили. – Разве не вас я видела там еще только сегодня утром?
Он слегка кашлянул.
– И вчера тоже. Фактически вы появляетесь там почти каждый день.
Он прочистил горло и повел своим вздернутым носом.
– Ну да, ваша тетушка очень благочестивая женщина. Она так же, как и я, очень обеспокоена этим вашим нелепым намерением выйти замуж. И поскольку у нее нет другого единомышленника, она пришла за утешением ко мне. Ты платишь ей неблагодарностью за то, что она вырастила тебя, Лили. Иначе бы ты послушалась ее из уважения к ее житейской мудрости.
Мысль о том, что Фрибл нажаловалась Юстасу, рассердила Лили. Она подавила искушение спросить, не говорила ли ее тетушка об угрызениях совести из-за того, что она флиртовала с мужчиной, которого по- прежнему прочила в мужья племяннице.
