– О боги…
– Опять…
– Это мольба, а не проклятия.
Лили повернула голову, чтобы заглянуть снизу.
– Глазам своим не верю, – сказал Оливер. – Чего ты добиваешься, жена? Ничего, придет моя очередь.
Лили быстро обхватила рукой обнаруженную ею мошонку. Обхватила, подержала на весу и слегка сдавила. И отдернула руку, прежде чем Оливер успел схватить ее.
– Нет, нет, – покачала она головой. – Сильный мужчина – это терпеливый мужчина. А теперь скажи мне, это твои яйца?
– Святые, охраните меня, – простонал он.
– Оливер?
– Да. А тебе абсолютно не пристало так разговаривать.
– Хм, всего лишь два?
– Что? – Он нагнулся, упер руки в колени и заглянул ей в лицо. – О чем ты меня только что спросила?
– У тебя только два яйца.
– Правильно. Два. Что тебе еще хочется знать?
Она начала пересчитывать свои пальцы.
– Что, ради всего святого, ты делаешь?
– Я вспомнила, каким образом ты грозился наказать за ложь сэра Сесила, и считаю, сколько раз ты солгал. У тебя нет столько яиц.
Они долго смеялись этой маленькой шутке. Но она добилась того, на что не рассчитывала: никогда еще Оливер не был так возбужден.
Лили не сопротивлялась, когда он подхватил ее со стула и повлек за собой. Но она воспротивилась, когда он начал чуть ли не срывать с нее одежду:
– Оливер, мое платье!
– Мы уже женаты. Подвенечное платье тебе уже никогда не понадобится. – Он пытался справиться с ее корсетом. Ему наконец удалось расшнуровать и сорвать его, и, когда она осталась в одной сорочке, он потащил ее в спальню.
– Что я надену, чтобы вернуться в свои комнаты? – спросила она затаив дыхание.
– Чепуха, – сказал он ей. – Теперь больше не будет моих комнат и твоих комнат. Только наши комнаты. Ты думаешь, я не отдал распоряжения, чтобы твои вещи перенесли сюда?
– Я стесняюсь, Оливер. Это так необычно.
Он через голову стянул с нее рубашку и спустил панталоны к ее лодыжкам. При виде ее розоватых грудей, округлых бедер и стыдливо сжатых ног Оливер стал терять над собой контроль.
Обхватив ее за талию, он увлек ее к кровати. Она наклонилась и потянулась откинуть покрывало, повернувшись к нему спиной, и он залюбовался ее чудесной попкой и точеными ногами в белых чулках.
Она уже собиралась выпрямиться, когда Оливер удержал ее в таком положении, пригнув к кровати лицом вниз.
– Погоди, любимая. Погоди. Существует столько способов любви.
Она замерла.
Оливер погладил ее зад и покрыл его множеством поцелуев, заставляя ее вскрикивать от наслаждения. Он снял с нее чулки и провел языком по внутренней стороне бедер, отчего она принялась повизгивать. Потом он щекотал ей груди кончиками пальцев, с улыбкой слушая ее стоны.
Желание, которое она будила в нем, становилось нестерпимым.
– Иди ко мне, любимая, – сказал он, перевернув ее на спину и крепко целуя в губы.
Она запустила пальцы ему в волосы и потянула к себе.
Оливер лег на нее сверху и стал обводить губами и языком каждый миллиметр ее кожи, медленно передвигаясь вниз. Ее розовые соски заострились и отвердели, и тело ее извивалось в постели, когда он притрагивался к ним языком.
Он пытался определить, как далеко он может зайти. И он ощутил ее доверие, ее готовность ко всему, что бы он ей ни предложил.
Он приложился ртом ко входу в ее тело и победно улыбнулся, когда она вскрикнула и прижалась к нему еще плотнее.
От сильных толчков его языка, имитирующих то, что должно было вскоре последовать, ее руки беспокойно заметались по постели. Она вцепилась в простыни и металась по ним, пока ее бедра не содрогнулись в спазмах облегчения.
Тут уже Оливер не мог ждать, пока она охладеет. Он наклонился к ее уху и прошептал:
– Ты мне позволишь взять на себя инициативу? Сделать все по-моему?
